– Может, отобьёмся? – неуверенно сказал Харитоныч, поглаживая ложе своего «Винтореза». – Их всего пятеро.

– Если начнём стрелять, явятся остальные. Шума лучше не поднимать.

– Данияр Тимофеевич просил не начинать без него активных действий, – сказал Талгат с показным безразличием.

Валерия с благодарностью посмотрела на араба, который вовсе не обязан был им помогать, рискуя жизнью. Но помогал.

– А если он так и будет… спать? – хмыкнул Роберт Салтанович.

– Данияр Тимофеевич обещал вернуться, а свои обещания он выполняет.

Волков оглядел смутно белеющие в полумраке лица присутствующих.

– Решение принято. Сидим тихо и наблюдаем.

Однако отсидеться не удалось. Тувинские казаки, которых все по-прежнему называли егерями, были тёртыми калачами и в горах ориентировались не хуже, чем на равнине. Двое из них вышли на гребень распадка, заметили блеск окуляров бинокля, который неосторожно повернул Валентин, и открыли огонь из карабинов, разбив бинокль и ранив Роберта Салтановича в плечо.

Харитоныч открыл ответный огонь и снял обоих казаков двумя выстрелами.

– Теперь уходим! – скомандовал Волков, выслушав доклад Валентина, смущённого своим непрофессионализмом.

– Мы-то уйдём, – проворчал Пётр Фомич, – а с ними как?

Валерия, бинтующая плечо Царя Салтана, быстро проговорила:

– Я помогу.

– Мужиков и без вас хватит, но мы не успеем.

– Я перенесу каждого.

Пётр Фомич в сомнении посмотрел на Волкова.

– Она справится, – усмехнулся полковник. – Салтан, Харитоныч, к расселине! Не высовывайтесь, заметите кого, выстрелите вверх для острастки. Пётр Фомич, Талгат, Костя, Валя, берите меркабу, несите в грот.

Валерия легла рядом с мужем, закрыла глаза.

Все, не двигаясь, смотрели, что она делает.