— А меня в Москву выдернули. На спецзадание. Одного! Весь сорок пятый гвардейский полк там остался. Под Рейкьявиком. Я хотел хотя бы одну группу с собой забрать, приказ был лететь одному.

Пшеничный отвел глаза. Неприятно, когда генерал перед тобой оправдывается. Тошно…

— Ты глазами не зыркай, майор. Сам знаю, как это звучит, чай, не пионер. Вроде как людей бросил и в тыл сбежал.

Болдин почесал шею и потер мощный загривок. Минуты две висела неприятная пауза.

— Тебе фамилия Дерюгин что-нибудь говорит, Артем?

— Нет, а должна?

— Хорошо, попробуем так. Гвардии полковник ВВС, дважды герой Руси Сергей Арсентьевич Дерюгин тебе знаком?

Пшеничный кивнул. Вот так — знаком. Еще бы незнаком, летчик-штурмовик, герой бесконечной Кавказской войны и Украинского конфликта. Знаменит тем, что в ходе боев под Киевом и Житомиром на штурмовике «Су-39» сбил несколько вертолетов и даже один «Еврофайтер». Самый молодой полковник в ВВС, после академии командовал полком на Дальнем Востоке, оснащенным новейшими бомберами «Су-34». Причем летал сам, предпочитая кабину бомбардировщика нудной бумажной работе.

— Так сбили его, майор. Здесь, над Казахстаном, и сбили. А Дерюгин этот — символ, можно сказать. И лично сам… — Палец Болдина указал наверх. — Понял, Артем? Лично Стрельченко отдал приказ вытащить Дерюгина из китайского плена. Нельзя допустить, чтобы нашего лучшего пилота по всему Китаю в клетке возили, как медведя циркового, напоказ. Прикинь, чего народ подумает? Ладно бы погиб как герой — другое дело. А здесь — плен. Нехорошо.

— Нехорошо, Петр Сергеевич. Только я здесь при чем? Мои люди на общевойсковой бой заточены. Мы же не «Альфа» — заложников освобождать.

— Знаю, пластун. Только с «Альфой» я не работал. А мои ребята — за океаном, в Исландии. Вот и получается, Артем, что я могу опираться только на тебя. Я доверяю только тем, с кем лично работал. Поэтому и вызвал. Кавказское братство, сам понимаешь…

Пшеничный задумался…

— План уже готов?

— Да. Пойдем, ознакомлю.

Артем кивнул, не зная, что в небесной канцелярии напротив его фамилии уже вывели жирный крест.

В Москве глубокий и стремительный прорыв НОАК на север произвел эффект разорвавшейся бомбы. Никто не ожидал, что китайская армия, уже понесшая тяжелейшие потери в первых боях и не добившаяся своих целей абсолютно нигде, способна на такую смелую операцию.

Главком ОСК «Восток» Лисицын обрывал телефоны в Генштабе, требуя резервов техники или хотя бы применения электромагнитного оружия. Москва требовала одного — держаться, держаться, держаться…

— Долго он не удержится, — наконец резюмировал генерал армии Усольцев на утреннем докладе у главы государства. — Или в эти сорок восемь часов мы остановим группировку Цзоу, или китайцы возьмут Омск и Барнаул. Без вариантов.