— Да нет пока, а чего?

— У меня трое. Жена дочку родила пятнадцатого числа. Жаль, не увижу.

— Попы говорят, что есть загробная жизнь. С неба увидишь.

— Если не врут, — оскалился Пашутин. — Если врут, я их с того света достану.

Лагерь был куском степи на восточной окраине городка. Этот кусок обтянули колючей проволокой и установили внутри периметра десяток сборных щитовых бараков. Ну и вышки по углам. За проволокой ворочалась какая-то серо-коричневая масса. Пленные. Свои… которых надо вытаскивать.

Нападение русских на лагерь военнопленных коменданта особого района, старшего полковника Вейшенга Тао, не удивило. Рано или поздно это должно было случиться. Сейчас по гарнизону была объявлена боевая тревога, и солдаты занимали привычные позиции.

Все-таки хороша была задумка генерала Цзоу — о размещении здесь лагеря военнопленных. Гарантия от ядерного удара. Русские теперь заботятся о своих солдатах — на свою беду.

— Бронемашина, на семь часов…

ПТУР 9М133 вырвалась из пускового контейнера и устремилась к цели, пикируя на китайский БТР. Еще секунда — и бронетранспортер исчез в огне взрыва.

Слева и справа долбили, захлебываясь огнем, пулеметы «Корд» и КПВТ, полосуя мечущуюся охрану.

«Тигр» выкатился вперед, когда Пшеничного что-то ударило под зад и выбросило из машины. Упав на землю, он понял, что ничего не видит и не слышит.

«Черт, по-моему, все!»

Тут он почувствовал, что его кто-то тянет за шиворот и в глаза чуть-чуть проникает свет.

Еще через секунду один из его пластунов, опытный ефрейтор Тетерин, промыл ему глаза водой из флажки.

— Командир, тебе кровью глаза залило! Не дергайся! Сейчас смою.

— Что случилось?

— Там мины. Вы прямо на мину наехали. Пашутина в клочья — тебе повезло.

— Прорвались к лагерю?