— Чем нам это грозит? — спросил Розетти.

— Если заложим дополнительный крюк и прибавим высоты, то ничем, сэр.

Розетти пожал плечами. Главное — довезти Асфана Занди до Вашингтона живым и в сознании. По хрену, буря не буря, крюк не крюк.

— Давайте.

Гудя двигателями, «Геркулес» стал набирать высоту, слегка подрагивая мощным телом в воздушном потоке. Прошло полчаса, и Луис успокоился. Ничего страшного пока не происходит. Вот когда он был еще курсантом «фермы», над родным штатом его застала весенняя гроза. Пассажирский DC-10 швыряло и бросало, как щепку в бурном море, а его вместе с парой сокурсников просто выворачивало наизнанку. Обделал тогда полсалона. Стыдно вспомнить.

Раздвинув пластиковый полог, в грузовое отделение из медблока вышел усталый доктор и присел рядом с Розетти. Доктора звали Крис Уэбб, он был из мобилизованных резервистов, а до всех событий трудился хирургом в городской больничке Абилина.

— Ну как мистер Занди, док?

— Ему здорово досталось, но ничего критического. После ранения его надежно заштопали. Сейчас ему нужен покой и уход. Мы накачали его успокоительными — сейчас спит. Организм крепкий, молодой, поправится быстро.

— Уход я ему обещаю, док. Покой — нет.

Доктор покачал головой:

— Что с нами происходит? Я только что из Техаса. Там сейчас бойня, резня натуральная. Я много где был, американцы, вне зависимости от цвета кожи и вероисповедания, всегда помогали друг другу. Сейчас они убивают друг друга. Со дня на день, говорят, наши в Мексику вторгнутся. Иранцы режут арабов, русские вышли к Берлину. Мне плевать на политику, я врач и стараюсь спасать людей. Скажите мне, что происходит?

«Вот только истерики сраного либерала мне сейчас и не хватает», — вздохнул Луис.

Объясняться с печальным доктором Уэббом и тем более оскорблять его Луису не хотелось, и, пока он придумывал ответ, ему на помощь пришел ранее сидевший без движения, словно статуя, Брайан Бест.

— Все просто, док. Нас многие ненавидят. И как только мы показали слабину — накинулись, словно свора псов.

— Кого «нас»?

— Американцев. Здесь дело не в том, что мы — американцы, док. Дело в том, что мы — сильные. Так же ненавидели греков Македонского, римлян Цезаря или англичан периода королевы Виктории. Сильных не любят.

— Но человечество изменилось! — воскликнул Уэбб. — Сейчас не античность и не средневековье. Людей не жгут на кострах за дерзкие речи, и крестовые походы ушли в прошлое.

— То, что вы не едите мяса, не значит, что все вокруг внезапно стали вегетарианцами. Вам приходилось бывать в Афганистане или Ираке? В Сальвадоре или Боснии?