— Что? — В панцире показного равнодушия появилась трещина.
— Я не мог написать тебе, потому что… Нас держали как в тюрьме. Потом все пошло кувырком. О деньгах можно забыть. Я рад, что жив остался. Возвращаюсь без денег. Вообще.
Алина вспомнила мамины слова: «Он и не уезжал никуда, я уверена. Сейчас, наверное, валяется в обнимку с какой-нибудь шлюхой».
— Врешь, ты врешь! Где ты был все это время? — взорвалась Алина.
Тимур не сдержался. Включил видеосвязь. На экране у Алины появилось изображение зоны отправления аэропорта «Артуро Мерино Бенитес». Перед камерой застыло лицо Тимура: впалые щеки, засохшие бурые ссадины, потрескавшиеся губы, синяки под глазами.
— Я не вру…
— Боже, что с тобой?! Кто это сделал?
— Ты не поверишь, но это боты.
— Что? Какие боты? Почему ты не можешь рассказать все как есть? Пожалуйста, Тимур! Я все пойму.
Тимура даже затошнило от злости. Ему захотелось накричать на нее. Обзывать последними словами. Заорать во все горло: «Ты, тупая курица! Ни хрена ты не понимаешь! Мне пришлось убить невинную женщину! И это не была самозащита, потому что она не могла навредить мне!» Желание сорваться было непреодолимым.
Парень сдержался. Он сам не знал как, но усмирил свою злость.
— Ты все еще меня ждешь?
— Конечно я тебя жду.
— Я читал твое последнее письмо…
Алина не сдержалась и кокетливо улыбнулась.
— Ничего не было. Я просто злилась на тебя.
— Мы еще об этом поговорим.
Тимур не собирался произносить эти слова настолько грубо. Он сам себе удивился. И понял, что после атакамской истории никогда не станет таким, как раньше, и вряд ли избавится от стальных ноток и резкости в голосе. А еще он вдруг осознал, что никогда не захочет детей. По крайней мере, точно
— Не о чем говорить, — мягко сказала девушка. — Я люблю тебя… Хоть ты и козел, каких еще поискать. И чтоб ты знал: это была твоя последняя командировка. Перед следующей тебе придется просить развод, и я тогда затаскаю тебя по…