Изадора открыла глаза и на один ужасный миг подумала, что ослепла. Затем мелькание света где-то сбоку подсказало ей, что она не ослепла, а лежит на спине в темной комнате. Комнате, заполненной… листьями? Да, черными листьями, окаймленными люминесцентной зеленью. Тут и там оранжевые искры перелетали с места на место, оставляя яркие витки в ее глазах.

Женщина зажмурилась и снова увидела Изеки и его направленный вниз шоковый пистолет. И Габриела. И сзади… что-то еще.

Горло зачесалось. Подняв руку, Изадора нащупала тонкий пластиновый ободок.

Она вспомнила. Изеки, стреляющий, стреляющий, почти вслепую, и жала снотворных пуль, впивающиеся в ее ногу. Где Габриел? Изеки? Что случилось?

Изадора дернула ободок, и он легко порвался. Рядом с ней кто-то зашевелился. Изадора протянула руку и коснулась твердой, безволосой макушки Чуен.

— Чуен? — ухитрилась она проквакать.

Габриел замер. «Изадора? О нет. Пожалуйста, не двигайся, не говори ничего!»

Последние несколько минут он полз обратно по собственному следу, чтобы отыскать пистолет, ориентируясь по запаху, осязанию и случайному проблеску искусственного света, окаймляющему виноградник.

— Чуен? — слабо повторила Изадора.

На этот раз Габриел смог засечь направление, откуда шел ее голос. «Макка, если я знаю, где она, значит, и он знает», — пришла к нему четкая мысль. К черту пистолет! Даже если убийца видит в темноте, виноградные лозы дают укрытие от пола до потолка, и сначала ему придется выслеживать женщин по звуку. Сейчас он, должно быть, направляется прямо по звуку к ним.

Габриел поднял голову, чтобы крикнуть, но его опередил взрыв рвущейся поодаль листвы и громкий рев, который мог принадлежать только Изеки:

— Изадора! Чуен! Ни звука!

Землянин быстро наклонил голову, ожидая направленных на этот рев пуль. «Черт побери! Пусть офицер Изеки — тупой и желчный сукин сын, но спору нет, — с мрачным восхищением подумал Габриел, — что он смелый тупой и желчный сукин сын».

Изеки, однако, еще не кончил.

— Эй, ты, генинжевый кусок обезьяньего дерьма! Я здесь! Офицер ломился через заросли, беспорядочно стреляя.

Следя за его проходом, землянин колебался в агонии нерешительности, каждую секунду ожидая выстрела убийцы и ответного крика Изеки. Габриел будет дураком, если выдаст свою позицию, но он не мог просто оставаться безучастным зрителем и позволить Изеки шагать прямиком к смерти. Землянин вскочил:

— Сюда! Сюда!

Треск стеблей прекратился.