— Иди переговори с сестрой Ромилль, потом возьми один из «Носорогов», на которых мы приехали, и гони что есть мочи во Врата Справедливости. Приведи полную группу подавления со всем необходимым для массового ареста. Если они пойдут пешком прямиком сюда, то не нарушат законы Вигилии, но распоряжайся ими, как понадобится, главное, чтобы они добрались сюда без проблем с Министорумом. Пусть Ромилль и Куланн заблокируют выходы из дома, насколько это возможно. Вы прикажете охранникам поместья, чтобы они сотрудничали, и казните всех, кто будет сопротивляться. У тебя и Куланна делегации четвертого уровня.
Баннон спешно удалился, за ним последовала сестра Манкела. Оставшись в комнате одна, Кальпурния сделала несколько осторожных глубоких вдохов и снова уставилась на дневники.
Затем она произнесла имя вслух — имя того человека, который послал их всех против нее: псайкера-стрелка, превращающегося в призрак, напавшие из засады бригады, скрытый рой машин-пожирателей.
— Халлиан. Кальфус. Меделл.
Восемнадцатый день Септисты
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
На утро Мессы святого Балронаса, за час до рассвета, трое из четверых наиболее высокопоставленных Адептус Арбитрес Гидрафура встретились во Вратах Правосудия. Шира Кальпурния была на ногах уже полтора часа, так как слишком чувствовала слишком сильное возбуждение и смятение, чтобы спать. Она знала, что Дворова, Леандро и любых других высших Арбитрес с самого момента пробуждения обихаживают лакеи, но не соглашалась на это вплоть до сегодняшнего дня, когда двое слуг принесли церемониальное одеяние, и она облачилась в него, пока они суетились вокруг. Теперь она была одета в копию своей парадной униформы великолепного алого цвета, знаки отличия и позументы на которой были выполнены из золотой парчи вместо обычной серебристо-серой ткани на черном фоне.
Кальпурнию по-прежнему заставал врасплох их блеск, когда она двигалась — она не могла припомнить, когда последний раз надевала нечто настолько вычурное. Слуги дали ей одежду для того, чтоб носить поверх этой формы на протяжении последних нескольких часов Вигилии: тускло-серую тунику с юбкой, которая опускалась до щиколоток, и плащ с капюшоном из бурой, как грязь, мешковины. Едва не забыв о печати отпущения грехов, она все-таки прикрепила ее на шею под застежкой плаща. Она вышла из ворот в предрассветную мглу неосвещенного Августеума. Леандро шел впереди во главе процессии судей, а дюжина вооруженных арбитраторов и Дворов — рядом с Кальпурнией.