Петрович гнал машину, не обращая внимания на дорогу. Успокоился наш водитель только, тогда, когда «бардак» отъехал километра на два от дороги. Следом за нами, как привязанный шел ЗИЛ.

    Приказав Петровичу остановиться, я повернул на триста шестьдесят градусов башню БРДМа, осматривая пространство вокруг. Вроде, все чисто, мертвецов нет. Вокруг, только заросшая весенней травой степь.

    - Ух, ты, какой воздух вкусный, - тихо прошептала Марины, открывая боковой люк «бардака».

    Не сговариваясь, мы все полезли наружу. Воздух и, правда, был свежий и вкусный, им хотелось дышать, дышать… и еще раз дышать. Не удержавшись, сел прямо на землю, вначале хотел прислониться к колесу «бардака», но наша машина была целиком, от протектора колеса, до орудийной башни в кровавых ошметках мяса и бурых разводах вонючей жижы. Встав с земли, отошел подальше от БРДМа и снова сел на землю, рядом с машиной нельзя было стоять – гнилостный запах смерти и приторно-сладкая вонь разложений создавали такой «аромат», что он сбивал с ног, похлещи пули.

    Рядом, на земле, не обращая внимания, ни на что лежала Марина и Артем. Кажется, девушка рыдала, она зарылась лицом в траву и её плечи вздрагивали. Петрович стоял возле «бардака» и жадно пил воду из фляги. Хотя, нет, судя по тому, как он закашлялся, и как раскраснелось его лицо, во фляге была не вода, а как минимум водка или спирт.

    - Оставь, - сказал я Петровичу, протягивая руку к фляге.

    - Внутри машины, в корме, стоит ящик из-под инструментов, возьми, там на всех хватит, - скороговоркой, проговорил Петрович, вновь припадая к горлышку фляги.

    Внутрь «бардака» лезть не хотелось, но, что поделать, когда надо! Ящик, я нашел быстро, вытащив его наружу, открыл. Инструмента внутри не было, там лежали шесть полулитровых бутылок с алкоголем: две с коньяком и четыре с водкой, закуска – три плитки шоколада и десять пластиковых стаканчиков, запаянных в целлофан.

    Разорвав целлофан, вытащил два стаканчика, взял плитку шоколада и бутылку коньяка. Вернувшись, к лежащим на земле Марине и Артему, а налил в стаканы коньяк и насильно заставил их выпить. Остатки коньяка, допил сам…прямо из горлышка. Алкоголь, горячей волной прокатился по пищеводу и ухнул в желудок, но крепости напитка, я так и не почувствовал. Лишь, какая-то сила, которая сжимала все мои    внутренности, исчезал, и я облегченно улыбнулся.

    - Фу, мля, а я думал, что это конец! – плюхнувшись на задницу, блаженно улыбался я.

    Из кабины и «кунга» ЗИЛа вылезли измученные парни. Один из бойцов, здоровый такой на вид, сам передвигаться не мог, его тащили под руки. Я вспомнил его, по поселку, он еще, все время ходил в короткой майке, выставляя напоказ рельефную мускулатуру, а еще, вроде бы утверждал, что работал, в какой-то супер засекреченной конторе, по найму «диких гусей».