- Она пригорела.

    - Ой, и не говори, ничего этим городским доверить нельзя, привыкли у себя в квартирах, что огонь под кастрюлей регулировать можно, вот и переводят продукты, почем зря, когда начинают на открытом огне готовить. Тямы, то не хватает, кастрюльку в сторону сдвинуть, крышкой накрыть, чтобы каша само по себе дошла, напрела.

    - Так, значит, я не умер? – еле слышно, прошептал я. Вопрос был адресован саму себе.

    - Типун тебе на язык. Мало того, что не умер, так, если не считать множества царапин, посеченной морды и пары треснувших ребер, ты – живее, всех живых. Как, тот Ленин. Прости господи, за богохульство! – с этими словами священник перекрестился.

    - Странно, я четко помню, что в меня попали, - с этими словами, ощупал грудную клетку, но ничего кроме тугой бинтовой повязки, там не было.

    -    Попали, еще как попали! – улыбнувшись, подтвердил мои слова батюшка. – Пуля точно в центр грудной клетки, - с этими словами, священник вытащил из-под одежды свой крест и показал его мне.

    Точно, на перекрестии, была хорошо различимая вмятина. Значит, пуля попала в крест отца Михаила, который был у меня на груди.

    - Ну, а как там, вообще дела обстоят? – спросил я, ради поддержания разговора. Честно говоря, мне было все равно, что там, да как.

    - Ну, что тебе сказать? Ты, в очередной раз, совершил подвиг, спас кучу народу…и вляпался мордой в такую грязь, что проще застрелиться, чем отмыться!

    - Не понял, это как?

    - Да, вот так! Вчера утром, ты увел с собой почти тридцать человек. Увел для того, чтобы уничтожить, собравшихся в огромную стаю мертвецов. Правильно? А сколько из этих тридцати выжило? Ты, я и еще трое парней, из моей группы, ах, да чуть не забыл, еще Артем, лежит в коме. Ну, в общем, получается: ушло – тридцать, а вернулось – шесть. Думаешь, наши бабы в поселке, после этого считают тебя героем? Они потеряли мужей,    любовников, сыновей, братьев…причем, считают, что потеряли зря, по твоей вине. Тебе же говорили, что не надо лезть к этим мертвецам, что орда зомби пройдет мимо, что ей нужен анклав в Щелкино.

    - Что, за херня? – возмутился я. – Большинство жертв с нашей стороны не из-за мертвецов, а из-за пришлых с той стороны моря людей, которые хотели занять наши дома!

    Услышанное, поразило меня, как гром среди ясного неба. Что за бред?! Ладно бы, так рассуждали люди, которые не владели ситуацией. Но это говорили бабы, которых, как скот согнали на баржу и взяли под охрану. Выгнали из собственных домов, некоторых даже застрелили при сопротивлении, ведь, лежали трупы на аллеях поселка.