– Мы готовы! – воскликнул мэр. – Сделаем все, что ты потребуешь!

– Хорошо. Принесите мне все золото, что есть в ваших домах!

– Мы сделаем это, о Великая Кофемолка!

– Далее. Переведите из бюджета города три миллиона банкнот в Градбургский Национальный Банк на имя Великой Кофемолки, номер счета 4543525.

– Мы сделаем это, о Великая Кофемолка, – повторил мэр, но теперь в его голосе слышалось удивление.

Берта подергала Константина за рукав и указала назад в глубину туннеля.

– Там кто-то есть, – испуганно прошептала она. – Видишь движущийся огонек?

– Вижу, – тоже шепотом ответил кот. – Ну-ка, поглядим.

Друзья двинулись назад, в то время как за их спинами святыня продолжала набивать цену за спасение города от нашествия. Теперь она требовала самолет и воздушный коридор до Градбурга.

Огонек исчез, и друзья решили, что он переместился в соседний, темный, рукав туннеля. И не ошиблись. Стало очевидно, что это медленно удаляющийся карманный фонарик. Ступая на цыпочках и стараясь не дышать, Берта и Константин осторожно последовали за ним.

Фонарик высветил железную дверь, в круге света появилась лапа и постучала в нее. Дверь отворилась, впуская пришельца внутрь, а потом закрылась за ним, но не плотно, и друзья пошли вперед, ориентируясь по полоске света, как по маяку. Они подкрались к двери, и Константин чуть-чуть ее приоткрыл – очень осторожно, чтобы те, кто внутри, ничего не почувствовали, но чтобы при этом хоть что-то видеть. И друзья увидели, да такое, что были потрясены до глубины души, ибо ничего подобного не ожидали.

Их взглядам предстала ухоженная просторная кабина. Одна ее стена казалась абсолютно прозрачной – за ней открывался вид на пещеру Великой Кофемолки. Берта и Константин догадались, что это вовсе не стена, а гигантский монитор. К нему примыкал массивный стол, заставленный электронной аппаратурой, рычагами, кнопками и микрофонами. А сидели за столом двое: архивариус Харон и Пародия Фугас. Рядом с Хароном лежал фонарик, а госпожа Фугас, склонившись над микрофоном, произносила:

– …лишь тогда я смогу помочь вам, дети мои.

Внизу, в пещере, с задержкой в долю секунды, Великая Кофемолка повторяла измененным голосом:

– … лишь тогда я смогу помочь вам, дети мои.

Харон сделал Пародии знак, и та выключила микрофон.

– Дорогая, – архивариус нежно накрыл ладонью лапу тигрицы. – А три миллиона не маловато ли будет? Пускай дадут пять миллионов!

– Не будем жадничать, милый, – ласково возразила Пародия Фугас. – А то еще они что-нибудь заподозрят.

– Ты права, любовь моя! Продолжай!

Константин отпрянул от двери и потянул за собой ошалевшую Берту.