Калеб окинул его быстрым взглядом. Высокий, но лицо узкое, бледное, на скулах зеленоватые пятна, борода – три волоска… Метис, как и многие в этом мире. Дело понятное, колонисты здесь живут почти тысячелетие. Или больше?.. В общем, хватило времени, чтобы перемешаться…

– Во имя Жизни и Света! Что ты молчишь, сьон? – Монах вцепился в край платформы узловатыми пальцами. – Отправляйся в город! Тебе заплатили!

– Не торопи меня, брат Павел. Я размышляю, – буркнул Калеб.

– И долго ты будешь думать?

– Пока твоя моча не посинеет. Мне заплатили, верно… Но ты ведь не хочешь, чтобы плата пропала, а я остался здесь, под травкой? – Калеб махнул рукой в сторону кладбища.

Там хватало свежих могил. Очевидно, монах тоже подумал об этом – насупился, отошел в сторону и, вытащив из рукава хламиды алый молитвенный кристалл, беззвучно зашевелил губами. Вряд ли его молитвы спасали от одержимого – брат Павел явно не был адептом.

Похоже, и в других монастырях Опеншо адептов не нашлось, раз наняли Охотника…

Не нашлось, так платите, трутни бесполые, с усмешкой подумал Калеб, прислушиваясь к бормотанию в толпе. Острота чувств была столь же необходима в его профессии, как лучемет или защитная броня, но, в отличие от оружия, этот врожденный дар не продавался, и никакие имплантаты его не заменяли. Разглядывая город на речном берегу, он следил за игрой теней среди рассыпавшихся бесформенными кучами руин, втягивал теплый воздух, насыщенный множеством запахов. Дым очагов, свежий аромат воды, нагретый солнцем камень, смрад, которым тянуло от загонов с животными, запахи пота, кожи, дешевых благовоний, витавшие над толпой… Запах страха, знакомый Охотнику и одинаковый повсюду, где людей подстерегает смерть.

В толпе бормотали:

– Червь… это червь…

– Червь заползает ночью в ухо, а он ходил в город… днем ходил…

– Нет у нас червей… много лет не попадались… А клещ встречается…

– Клещ не делает одержимым…

– Это смотря какой клещ, сьон Жерард… Те, что с Туманного острова, они…

– Прошлой ночью высосал Кенрика-портного… Кенрика и всех его семейных… жену, дочь и сына-младенца…

– Мы напротив Кенрика живем, а ничего не слышали…

– У кого червь в голове, тот сам как червь… тихо ползет, не услышишь…

– Говорю, сьона, не червь это, а клещ с Туманного острова!..

– Клещ! Где мы, а где тот остров! Как он сюда попал?..

– Они, слышь, летучие…