Услышав вопрос, прикомандированный от Москвы офицер не удивился. Он и сам толком не знал, что делать.

— …Да, знаю я его… — сказал этот офицер, укладывая в машину свою снарягу, — мотались по загранкам вместе.

— По миротворчеству, что ли? — не понял Коновалов.

Миротворчество считалось очень престижным, попасть в войска ООН считалось большой удачей, но и требования там были ого-го.

— Да какое там миротворчество. Наш это. Бывший наш. Чечню прошел, на вольные хлеба подался. Его в Ираке отыскали, предложили… Ну, в общем, не имею права дальше. Его потом в Татарстан, на родину, с легендированной биографией, по линии МВД запустили. Кто ж знал, что так выйдет.

— Да… — Коновалов выбил из пачки сигаретку, сунул в рот, но прикуривать не стал, бросал. — И вот чо делать с ним теперь?

— Спроси чего полегче, а…

Оба они повернулись на топот, к ним бежал солдат, часовой:

— Товарищ подполковник! Гляньте!

Подполковник принял у подбежавшего солдата его коммуникатор, включенный на новости, помрачнел лицом.

— Что там?

Другие офицеры подтягивались ближе…

На экране был полный хаос, все было затянуто дымом, но кое-что можно было разобрать. Шел бой, бой за какой-то городской массив. Изображение было неровное, дерганное, оператор бежал, и бежал быстро, возможно, под пулями. Один из тех репортажей, которые получают Пулицеровскую премию, с места событий прямо в Сеть.

Потом оператор добежал до чего-то и укрылся за этим. Это было что-то большое, грязно-стальное и военное. Потом оператор немного отодвинулся, стал виден прямой, словно тесанный топором борт морского высадочного средства — огромного колесного бронетранспортера, пришедшего на смену заслуженному AAV-7.

В кадре появилось лицо — черные брови, светлые волосы, прямой и правдивый взгляд, как у большинства американцев. Женщина была красива, и даже уродливый военный камуфляж с элементами брони ее не портил…

— Добрый день всем. Меня зовут Барбара Хаттон, и мы находимся в рядах первых морских пехотинцев, ступивших на землю России… — Видимо, женщина сказала это по привычке, смутилась, но не стала исправляться. — В эти самые минуты наши доблестные морские пехотинцы из первой дивизии морской пехоты ведут ожесточенный бой с исламскими боевиками за удержание плацдармов, а на подходе уже новые силы, в том числе части десятой горной дивизии. Как видите… здесь совсем не безопасно… но мы попробуем найти кого-то, кто здесь командует, и спросить у него, что происходит…

Русские офицеры молча смотрели на экран.

На экране снова бег, короткими перебежками, согнутые спины солдат, прячущиеся за какими придется укрытиями, пламя работающего на подавление пулемета, просверки трассеров автоматических пушек, какие-то пожары.