Медосмотр! Нет, не так. МЕД-ОС-МОТР!!! Такого внимания к своему организму со стороны врачей я не ощущал никогда! Меня пощупали во всех местах, взяли анализы всех биологических жидкостей, выделяемых моим организмом, ну, кроме спермы, разумеется. Залезли хитрыми приборами во все полости и отверстия, какие во мне были. А куда не смогли залезть (точнее, я не дал), осмотрели визуально. Четыре часа продолжалась эта канитель. Под конец, задолбавшиеся и голодные, мы попали на растерзание двум замечательным женщинам неопределенного возраста — психологу и психиатру. Они устроили нам тестирование, заключавшееся в ответе на четыреста пятьдесят вопросов, смысл которых постоянно повторялся, но в разных интерпретациях. Вопросы задавались в быстром темпе, отвечать тоже нужно было быстро. В конце концов, моим любимым литературным персонажем стал Колобок, последнюю книгу, которую я прочитал, — тоже «Колобок», на Колобка я бы хотел походить, и колобкообразные формы ягодиц привлекали меня в женщинах. Марся двигался по «горькому и слезливому пути Чиполлино».

Потом был тест Люшера, еще один тест, где показывали абстрактные картинки, а мы озвучивали свои ассоциации. Звучало «сиськи», «жопа», «гриб, только он у вас перевернутый». В итоге, промучив нас еще кучей тестов, докторши остались очень довольны нашими результатами и нарисовали черным маркером на наших картах какие-то иероглифы: у меня — с двумя палочками, у Марси — с одной, и отправили нас отдыхать.

Утро преподнесло очередной сюрприз: нас отправляют в офицерскую школу. После этой новости Марся пошутил: «Саня, нас пока распределят — война закончится». Опять грузовик, опять четыре часа дороги, опять какой-то секретный (на этот раз стационарный) объект. Нас выгрузили возле проходной, выдали документы, и грузовик вместе с сопровождающим офицером уехал.

Мы подошли к часовому:

— Послушайте, военный, тут, что ли, в генералы записывают? — поинтересовался я.

Часовой, открыв от удивления рот, смотрел на нас и молчал. Подождав минуту и не получив никакого ответа, Марся решил зайти с другой стороны:

— Вы не подскажите, как пройти в библиотеку?

— Куда? — выйдя из ступора, переспросил тот.

— Ну, слава Аллаху, — вознес хвалу Всевышнему Марся, — он говорить умеет!!! Куда нам с этими бумажками топать, малахольный?

Часовой глянул на наши бумаги и вызвал дежурного офицера. Дежурный долго сверял наши лица с фотографиями в документах, задал несколько вопросов из биографии и, убедившись, что мы не фальшивые, провел к начальнику школы. Начальником оказался генерал-лейтенант. В кабинете он был не один, напротив него сидел здоровенный полковник. Между ними шел не то спор, не то напряженная беседа. В любом случае, начальник что-то доказывал полкану уставшим голосом: