* * *
…Зеркало взорвалось тысячами осколков. Куртку с кучей острых кусков стекла со страшной силой отшвырнуло к стене фургона, которая заметно промялась в месте удара.
Максим вздрогнул и вскочил со стула, опрокинув при этом стакан с горячим кофем на пол. Ему подумалось, что это уже стало нехорошей традицией.
Сердце подпрыгнуло к горлу и бешено затрепыхалось, побежав на перегонки с бурным потоком нехороших мыслей. Сиди он перед зеркалом, ему бы скорее всего разворотило все лицо, если бы вовсе напрочь не снесло голову.
Однако гнев и возмущение вдруг сменились осознанием. Ведь удар, скорее всего, шел в обе стороны, а на том конце находится его друг, а не бездушная стекляшка.
— Цветогор — хрипло прошептал Максим побелевшими губами.
Тишина.
— Цветого-о-ор!!! — уже во все горло — навзрыд, на разрыв.
Вновь тишина.
Щиплет в носу, слезы наливаются, готовые сорваться бурным потоком. Неужели он потерял своего единственного друга в этом мире?
— Оглохнуть можно. Ты орешь, как мадам Хлоя, когда с подоконника библиотеки стащили ее любимую мандрагору — раздался вдруг слабый, едва слышный голос из единственного уцелевшего кусочка зеркала, который криво повис на развороченной раме — жив я… почти. Если ты своими воплями меня не доконаешь, то все будет нормально.
— Максим, у нас все в порядке — послышался более бодрый голос Светланы.
— Ага, только попроси ее не совать мне больше под нос эту гадость, до сих пор заикаюсь и глаза слезятся. Вот бы господину Вилькеру, в его нюхательный табак пару капель…
Сжавшееся было сердце понемногу расслабляется.
— Ах да!!! Забыл самое главное!!! — вдруг закричал Цветогор.
— Что случилось? — спросил Максим — сердце бухнуло, вновь собралось в комок и умчалось в район пяток.
— У меня зуб выпал!!! Последний, молочный!!!
— Ну ты придурок — прошептал Максим.
И все же, прикрыв ладонями глаза, он вновь зарыдал — зарыдал неудержимо, взахлеб, однако и с необыкновенным облегчением и с новой надеждой.