– Это как это? – искренне удивился Иван.

– А так. Мы, Рюриковичи, делать что-либо наполовину не умеем. Коли ненавидим, так всей душой, коли любим, так без остатка. Лиза не сможет с собой ничего поделать и станет тебя защищать. А значит, и брата против себя настроит.

– Ты сама сказала, что ни она, ни ее муж в Пскове ничего не решают. Во всяком случае, пока. Так что и защитить она меня не сможет.

– Не решают. Но к Боярской думе она обратиться сможет. И обратится, не сомневайся. А тут уж противники Москвы объединятся, встанут на твою защиту и не отдадут в Москву. Не потому, что ты им интересен. А потому, что с твоей помощью смогут вбить клин между Лизой и Николаем. Народ в ней уже души не чает. Заполучив же ее, бояре окончательно отринут Псков от Москвы. Так что они станут беречь и ее, и тебя пуще глаза.

– Ладно. Допустим. Но мне-то это зачем? Чтобы в итоге оказаться на плахе?

– Ну-у… До той поры минует несколько лет. А там, глядишь, и Николай в разум войдет.

– Как же я сразу-то не догадался, – чуть ли не простонал Иван. – Николаю обо всем известно. Мало того, это его интрига, – вперив в Ирину внимательный взгляд, выдал он.

– Я всегда знала, что ты у меня разумник, Ванечка. Жаль, что все так-то сошлось, – с гордостью за своего любимого сказала Ирина. – Это не его интрига. Моя. Николай и впрямь поначалу взъярился. Но потом мне все же удалось все разложить по полочкам и убедить его в полной твоей невиновности. Однако было бы глупо не воспользоваться представившимся случаем.

– Ирина, признаться, я подумывал отправиться за Урал и обосноваться на границе с Китаем. Места там, богатые рудами. Поставил бы заводы и стал торговать с Поднебесной. Несколько лет – и чтобы меня сковырнуть, потребовалась бы настоящая армия. То есть там я был бы практически в полной безопасности.

– А как же присяга, долг? Как Лиза? Ну не любишь ты ее и что с того? Ты готов вот так просто отдать на растерзание ту, которая любит тебя и согласна без оглядки броситься на твое спасение?

– О чем это ты? – с явным смущением буркнул Иван.

– О том, что Меншиков застал вас, когда вы целовались, – едва не шипя, выдала Ирина.

Алексашка теперь не видел причин молчать. Ведь как только дело дойдет до Лизы, та непременно станет его обвинять. Поэтому он рассказал о том случае в мастерской. Как и о заступничестве царевны, то есть теперь великой княгини.

– Я с ней не целовался, – глядя Ирине прямо в глаза, твердо сказал Иван. – Я тогда стоял столбом, пока она меня целовала, и думал о том, как бы на плаху не угодить.

– Я знаю. Лиза все рассказала Даше, а та написала мне, – примирительным тоном произнесла Ирина. – Но сути-то это не меняет. Да и Псков куда предпочтительнее глухой Сибири.