— Нужно произвести идентификацию, к примеру, приложить ладони, — сказал я Альсс вслух.
Альсс, не долго думая, приложила обе ладошки к ближайшему шару. Ничего не произошло. Харальсс, как ни в чем не бывало, стоял около нас.
— Он щекотится, — сказала она обрадовано. — И толкается.
— Это не твой, — усмехнулся я. — Пробуй другой.
Альсс подскочила и положила ладошки на другой шар. Маленькие зеркальные чешуйки, из которых как будто состоял шар, стали разворачиваться, становясь ровным зеркалом, начавшим постепенно терять отражающие свойства, начиная сверху. Со стороны шар словно осыпался сверкающей волной от верхушки. Через десять секунд перед нами стоял истребитель, сделанный для Альсс. Еще через секунду легкое дуновение воздуха дало знать, что поле убрано. На палубе повисло молчание, через момент разбившееся на осколки возбужденной трескотней Альсс. Она кинулась к открытой кабине и моментально скрылась внутри. Харальсс сначала подошел к машине Альсс и осторожно провел по ней лапой.
— Красиво, — сказал он. — Мы так не делаем.
— Зря, — ответил я. — Каждая машина чувствует душу своего пилота и имеет право на индивидуальность. Кроме того, это может быть друг, который когда-нибудь поможет спасти жизнь.
— Но это же просто машина, — посмотрел он на меня.
— Ну и что, — удивился я. — У вашего флагмана есть имя?
— Нет, — еще больше удивился он. — Просто серийный номер и номер боевого соединения.
— Зря… — твердо заявил Саныч. — Он на вас может быть обижен. Срочно нужно исправить положение!
— Это серьезно? — посмотрел на меня Харальсс, не понимая, шутит Саныч или нет.
— Вполне, — кивнул я головой.
— А ваш корабль тоже имеет имя? — спросил Харальсс.
— Конечно, — уверенно сказал я. — Наш имеет!
Из машины показалась и сразу исчезла головка Альсс, трескотня и попискивания не прекращались ни на секунду. Харальсс подошел к своему подарку и уверенно коснулся рукой. «Подарочная обертка» осыпалась льдинками и растаяла. Харальсс подошел к истребителю, провел по гладкой поверхности лапой и вернулся к нам.