— Светик, а можешь ли ты показать мне Санычеву пассию по имени Вера? — спросил я мысленно.
— Тебе сюда или в каюту? — хитро поинтересовалась Светлана.
— Да просто посмотреть хочу, — ответил я крайне серьезно. — Саныч что-то на ней циклится.
— Она его свежая находка, — хихикнула Светлана. — Мне кажется, что он долго не решался.
— Вот теперь точно не передумаю, — сказал я вслух. — Давай голограмму.
— Зачем же? — удивилась Светлана. — Она уже в пути.
— Где? — не понял я.
— Здесь, — ответил мне с порога рубки голосок с намеком на обольстительность.
На пороге стояла девушка. Я бы ей не дал «почти восемнадцати», ибо выглядела она взрослее. Практически черные с мелированными прядками волнистые волосы почти до плеч. Молодое милое, но уже слегка капризное личико. Неплохой макияж, сделанный без любимых молодежью излишеств. Губки бантиком — видимо долгие тренировки у зеркала — слегка тронуты неяркой помадой. Темно-фиолетового цвета костюмчик с юбкой немного выше коленок, белая блузка со строгим воротничком, две расстегнутые пуговки и черный, видимо, шелковый галстук, завязанный крупным узлом, находящимся ниже расстегнутых пуговок блузки. Черные тонкие колготки и черные полусапожки из хорошей кожи с фиолетовой вставкой с одного бока, идущей от верха голенища до подошвы заканчивали образ обольстительницы Санычей. В руках «школьница» держала черный портфель-папку. Поза, видимо, тоже оказалась плодом долгочасовых тренировок у зеркала. Одна нога расслаблена, вдоль нее рука с портфельчиком, вес тела на второй ноге, юбка, облегая форму тела, красиво подчеркивает весьма взрослую попку. Головка чуть наклонена к плечу, взгляд слегка из-под ресниц.
— Хороша Вера, — сказал я вслух. — Где ж твои почти восемнадцать-то?
— Восемнадцать, — ответила девушка, слегка шевельнув головой, что вызвало колыхание мелированного моря волос. — Три месяца назад.