– Послушай, Джип, – Морхейд подошел к лейтенанту и присел рядом на корточки, – не строй из себя святую невинность. Попался – так попался. Объясни только зачем тебе это понадобилось?

В предательство этого полного парня полковник не верил – слишком он не от мира сего, полностью погружен в свою любимую аналитику. Но хакер есть хакер – существо абсолютно асоциальное, никогда не поймешь, что у него на уме. Что он выгадал, покрывая пятерых нарушителей спокойствия? А полицейские, придя в себя, дали показания, что избивших их было именно пятеро. Одна женщина и четверо мужчин, все одеты бедно, из-за чего на них в богатом районе совершенно справедливо обратили внимание. Может, эти пятеро – друзья Сейла? Это хотя бы объяснило его действия. Однако лейтенант продолжает утверждать, что ни сном, ни духом. Что ж, тем хуже для него…

– Да что вы ко мне привязались?! – взорвался Сейл. – Сколько раз можно повторять, что ничего этого я не делал! Мне поручили анализ действий фаргосцев, этим я и занимался!

– Я повторяю в который раз, – с трудом сдержался от рукоприкладства Морхейд, – что следы привели к вам. В вашем отделе нет больше никого, способного на подобные действия, у остальных ваших коллег просто квалификации не хватило бы. А значит, вывод один – это сделали вы.

– Да не я! – в отчаянии вскрикнул лейтенант. – Поймите, не я! Зачем мне это?! Ну проверьте меня на детекторе лжи! Или под суперпентоталом!

– И необратимо повредить ваши мозги? – язвительно поинтересовался полковник. – Меня специально предупредили о недопустимости медикаментозного допроса. Поэтому, если вы не возьметесь за ум, мне придется прибегнуть к допросу третьей степени…

Служа в АНБ, Джип знал, что это такое, и мертвенно побледнел. Он пребывал в полной растерянности. Сидел себе за своим компьютером, собирал данные по последним нападениям фаргосцев, и только начала складываться какая-то определенная картина, как к нему в кабинет ворвались, арестовали и начали обвинять непонятно в чем. Но Джип ведь ничего этого не делал, уж кто-кто, а он это знал точно. В душе колыхалась черная пелена смертельной обиды. Он все силы отдавал любимому делу, а благодарности никакой, даже в чинах обходили, восьмой год в лейтенантах, а бездарности, с которыми вместе училище заканчивал, давно уже капитаны или даже майоры!

Впрочем, додумать эту мысль Джип не успел, вошли двое крепких сержантов с резиновыми дубинками, и следующие полчаса превратились для него в кошмар – до этого дня выросшего в тепличных условиях лейтенанта еще никогда всерьез не били. Впрочем, он не знал, что били-то его как раз не всерьез, а очень легонько, чтобы не покалечить – на это имелось четкое указание, слишком ценны были умения аналитика.