Розмари вскочила на ночи и потянулась за оружием. Прохладная винтовка, столь знакомая, вдруг превратилась в клешню зерга. Розмари отбросила ее. Та стала извиваться, пощелкивая, затем отрастила шесть лап и начала заползать на ногу девушки. Ударил приступ раскаленной агонии.

— Все это ненастоящее, — сказал ей на ухо Джейк. — И ружье, и клешня зерга. Сохраняй спокойствие.

— Тебе легко говорить, — прорычала Розмари, но постаралась послушаться. Боль возросла. Ее словно пронзали тысячи раскаленных добела игл, но она собрала в кулак всю силу воли и не шевелилась. Боль снова возросла. Розмари подавила крик, а затем все пропало.

Пока не пришла следующая галлюцинация.

Сердце Джейка разрывалось.

Все это было так легко проанализировать с научной точки зрения. «Солнечная капля», чем бы они ни была, вызывала у тех, кто пользовался ей, эйфорию. А значит, центр удовольствий мозга, nucleus accumbens, переполнялся допамином. Особенная жестокость «Солнечной капли» заключалась, как открылось при поверхностном чтении мыслей Розмари, в том, что первый приступ эйфории был поистине экстатическим, но каждый последующий оказывался все слабее и слабее, а эффект отмены действовал все болезненнее. Розмари долго не протянула бы, даже если бы Тал-дарим, действительно, приняли ее в свои ряды. В конечном счете, нехватка наркотика убила бы ее.

И Джейк вовсе не был уверен, что не убивает сейчас.

— Она борется с этим, но ей нужна твоя сила, Джейкоб.

— Наша сила, — поправил он Замару.

— Нет, — задумчиво ответила она, — я лишь помогаю своими умениями. Но твоя помощь гораздо эффективнее. Она доверяет тебе.

Джейк с удивлением посмотрел на лежащую у его ног дрожащую женщину, завёрнутую в одеяло.

— Не думаю… Что смог бы выдержать то, что выдержала она.

— Немногие смогли бы, согласилась Замара. Она сильная, и она сохранила себя.

Неудивительно, что Розмари стала столь циничной и эгоистичной. Удивительно другое — и Джейк думал об этом с благоговейным трепетом — в ней было что-то, не позволившее всей этой горечи уничтожить ее.

— Я не могу помочь ей в этом! — закричал Джейк Замаре. — Они сделали все, что смогли при помощи имевшихся под рукой технологий, но не решились использовать какие-либо медикаменты.

— Ей придется выбраться из этого самостоятельно, — согласилась Замара. — Ее решимость и желание выжить либо вытащат ее, либо нет.

— Но, по крайней мере, она знает, что о ней заботятся. Она знает, что ей есть, к чему возвращаться. Хотел бы я забрать себе ее боль. Она так истерзана столь длительной борьбой с ней.

— Даже в Кхале мы не можем забрать боль другого, — мягко сказала Замара. — Мы можем узнать ее, ощутить, как свою собственную, но мы не можем уничтожить ее для другого. Тёмные тамплиеры говорили, что боятся потерять себя в Кхале, но это не так, не то, что они думают. Мы остаемся теми, кто мы есть. И, в конечном итоге, все мы, каждый из нас, должен встретить свои страдания в одиночестве.