В четырехпалых руках — Розмари они все еще казались до невозможности странными — протосс держала неглубокую золотистую чашу, в которой находилось несколько предметов округлой формы и пара длинных, покрытых ворсинками.

Розмари не стала скрывать изучающий взгляд и осознала, что с большой долей вероятности гостья тоже оценивает ее. В этот момент истощенная, голодная и банально грязная Розмари знала, кто выиграет соревнование. Она решила добавить к списку жалоб нехватку ванны.

— Ты кто? — спросила Розмари.

Протосс поставила чашу на стол едва ли не церемонным жестом, обернулась и наклонила голову. Это был не совсем поклон, но, все же, жест уважения.

— Я — Вершитель Селендис, — сказала она. — Я пришла расспросить тебя о сути твоих намерений здесь, в нашем мире.

Она указала на чашу.

— Нам потребовалось немало усилий, но мы обнаружили фрукты и клубни, которые, я считаю, ты сможешь употребить в пищу.

Розмари бросила взгляд на содержимое чаши и понадеялась, что Селендис права. Ее терзал голод. Но информации она жаждала еще больше, чем пищи.

— Я — Розмари Дал, и тебе совершенно точно известно, зачем я здесь. Я понимаю, что все вы живете дольше, чем мы, а протоколы, церемонии и всякое подобное много значат для вас, но именно сейчас для таких вещей почти нет времени.

Вершитель Селендис посмотрела на террана мерцающими немигающими глазами.

— Для того чтобы поступить правильно, всегда есть время, Розмари Дал.

— Зависит от того, каково твое определение «правильного».

Селендис прикрыла глаза, запрокинула голову и слегка выгнула закованные в броню плечи в жесте веселья.

— Полагаю, что это так. Ты желаешь покормиться прежде, чем мы поговорим?

Покормиться. Словно она была питомцем или животным, которого нужно откормить на убой или что-то вроде того. Селендис сузила глаза — разумеется, она прочла мысли Розмари. Эй, это начинает надоедать.

— Я пока что отложу обед. Как я уже говорила, у нас мало времени. Итак, что ты уже знаешь?

— То, что рассказали мне протоссы, сопровождавшие тебя. Я пока что не смогла проверить истинность их утверждений в Кхале. Они все еще избавляются от влияния наркотика, которым загрязнил их темный архонт.

В этих словах сквозило огромное отвращение. Розмари вовсе не была уверена, относилось ли оно непосредственно к наркотику или к мысли о темном архонте. Или даже к ней самой.

Розмари отвела взгляд.

— «Солнечная капля»… да, действительно нехорошая штука.