Теперь он стал для меня совершенно иным.

Блин, надо бы вернуться к более привычному его видению, иначе мне будет очень сложно приспособиться к нему, слишком всё необычно и чуждо, будто это видение изначально не предназначалось для таких существ, как я.

Хотя если вспомнить, кем на самом деле являлся Караам, то это и не удивительно. Этот взгляд на мир и его интерпретация принадлежали ранее метаморфу, существу, кардинально отличному от человека.

Значит, нужно думать и приспосабливаться.

Счёт.

Раз. Я изменился. И скорее всего, эти изменения значительные. Но я не чувствую в себе каких-то внешних преобразований. Две руки, две ноги, одна голова, всё это прикреплено к туловищу, в общем, практически обычный человек. Опустим пока это «практически». Странным я был всегда, чего уж тут прибедняться или скромничать.

Два. Значит, эти изменения произошли не со мной, а с моим внутренним «я». И затронули они некую информационно-ментальную матрицу, аналогичную той, что передал мне призрак. Тем более и нейросеть упоминала нечто такое.

Три. К тому же у меня появился целый пласт знаний, который раньше мною никак не использовался. Вернее, немного не так. Что-то у меня уже было изначально из тех гипнопрограмм, что мне заливал змеелицый (и тут они засветиться успели!). Но главный объём информации достался мне в наследство от призрака.

Четыре. Но, что самое важное, кроме самой информации я, похоже, получил и какие-то его умения и способности. Например, это непонятное мне восприятие мира и окружающего пространства.

Пять. Что я могу сказать по этому поводу? Если это наследие призрака, то и способность управления им должна была передаться мне вместе с его матрицей. Если же это из тех знаний, что уже были у меня, то аналогично, умение управлять ими уже должно быть во мне.

Но я почему-то ничего подобного не чувствую, я даже не могу понять, а что же это я ощущаю?

Восприятие оператора кардинально отличается от тех моделей, что есть в базе знаний, — проинформировала меня нейросеть.

Структурная составляющая получаемых образов не поддаётся расшифровке и сопоставлению с существующими образно-символьными концепциями, однозначно интерпретируемыми мозговой (сознательной) деятельностью оператора.

Это, я так понимаю, нейросеть пытается сказать мне то, что она мне помочь с моим восприятием и его расшифровкой не сможет. И поэтому разобраться с осознанием реальности в первую очередь должен мой мозг, а уж потом и она сумеет прикрутить к этому какую-нибудь свою модель из тех, что у неё есть в запасе.