Силы на исходе. Нагуэль и Джейсон стояли, прижавшись друг к другу спинами. На боку, груди и голове старика остались глубокие следы когтей. Порезы кровоточили. Джейсон прихрамывал на левую ногу, на бедре зияла страшная рваная рана. Ракшас, несмотря на отрубленную лапу, сумел вцепиться в ногу зубами, вырвал кусок плоти и лишь затем подох, рассеченный пополам.

Врагов осталась жалкая горстка. Твари боялись нападать, прятались друг за друга. Хмурый и уставший дуэт надвигался на них, как гроза. Один из ракшасов не выдержал, отчаянно завизжал, прыгнул. Блеснуло на солнце лезвие меча, голова покатилась по траве. Тело ещё мгновение стояло на лапах, подкосилось, завалилось на бок, земля окрасилась алым.

Нагуэль с выкриком ринулся вперёд, крутанулся в приседе, колени двух исчадий лопнули под ударом, тела завалились назад. Старик лихо прыгнул, в полёте разрубил обоим глотки, но подался далеко вперёд и нарвался на встречный удар. Когтистая лапа разорвала плечо, правая рука повисла плетью.

Окровавленный шаман отскочил назад, не издал и звука. Оставшаяся тройка тварей бросилась наутёк. Джейсон молниеносно вскинул пистолет и пятеркой выстрелов пригвоздил ракшасов к земле. Старик тут же рванулся вперёд, добил. Топор уже не плясал, опускался тяжело, но разил, как и прежде, насмерть.

Весь двор ранчо был завален трупами. Старик засунул топорики за пояс, весь покрытый кровью. Медленно шагал к дому. У порога остановился, вытер ноги. Раны кровоточили, кровь лилась на дощатый пол. Нагуэль умыл лицо, взял со стола трубку. Трав насыпал заранее. Поднёс ко рту, раскурил. Следом, хромая, зашёл Джейсон. Лицо перекошенное, глаза горят, походил на дикого зверя.

– На столе настой, выпей, – прохрипел старик.

Джейсон молча взял склянку, выпил до дна. Стало легче, боль ушла.

– Болеть не будет, сможешь двигаться легко, а умирать всё равно скоро.

– То самое зелье? – спросил Джейсон, вытирая катану изодранной рубашкой.

– Да, – кивнул Нагуэль, залпом выпил вторую склянку, – тело сгорит, но у нас все шансы умереть раньше.

– Я думал, мы победили. Разве будут ещё? – угрюмо спросил брюнет.

– Не будут, – рассмеялся старик, – уже есть. Взгляни в окно.

Джейсон прильнул к оконной раме, во двор сбегались всё новые и новые твари. Теперь их собралось не меньше сотни.

– Подерёмся на славу.

Брюнет отошёл от окна, развернулся, но старика не заметил. Из дома наружу вышел здоровенный седой ягуар. Грозно рыкнул, ощерился, уши прижал к голове. Ракшасы почуяли охотника, зашипели, кошачьи глаза округлились. Во взглядах исчадий тьмы тлел мёртвый, холодный огонь, во взгляде шамана – ревело жаркое пламя жизни. Их сотня – он один, но твари попятились. Следом на улицу вышел Джейсон, окровавленный, страшный, глаза мечут искры, на губах ухмылка.