Закутанные в пилотские куртки с кислородными масками на лице, мы пробирались в хвост отсека, разгребая баррикаду. Веревка, предусмотрительно закрепленная в начале отсека, страховала от случайностей. Наконец мы прорвались к люку и обнаружили нашего бомбиста — его прижало люком, но не насмерть. На его счастье, если допустим такой каламбур для человека ожидающего неизбежной смерти, вместе с ним в тиски крышки попала пара чемоданов. Он смотрел на нас выпученными от страха глазами, болтая ногами в пустоте за бортом. Схваченный арктическим холодом и страхом, он не в силах был произнести ни слова, но его мысли были просты и понятны: «Спасите! Я не хочу умирать! Я не буду взрывать бомбу! Спасите меня!» Он посылал свои слова-молитвы нам или своему богу, но, будучи на волосок от смерти, искренне надеялся, что кто-то проявит к нему милосердие и придет на помощь.

— Слушай, — толкнул я Алексея, — он обещает, что не будет взрывать бомбу, если мы его спасем. Может, поверим? А?

— Конечно, поверим! — отозвался он зло, — А как же еще? Мы же добрые! Нас только что всех взорвать хотели или по одному отстреливать, пока наши правительства будут размышлять, выполнять их требования или нет. Но мы добрые самаритяне, не суди и не судим будешь! Так что ли?

— А может и так! — ответно ощерился я, — Неужто, убивая кого-то, мы улучшаем этот мир? Может, спасая душу заблудшего, мы поможем ему стать человеком? Может он сам поймет, что его жизнь была дерьмом и расскажет об этом другим? Мы можем его судить, но можем отложить исполнение приговора!

— Уговорил, Христос! — подозрительно легко согласился Алексей. — Передай Эвелине, чтобы немного приоткрыли люк и сразу же закрывали. Я выдерну этого придурка и вышибу чемоданы. А ты, Христос, держи меня за плечи! И не дай тебе бог случайно выпустить меня, вернусь с того света, убью!

Не подкопаешься, все спокойно без надрыва, почему не поверить Алексею, если я уже готов верить даже террористам. Хотя не тот человек Алексей, чтобы вот так запросто прощать бандиту его недавнее желание отправить всех нас на тот свет. Ой, не тот! Но делать нечего, передаю приказ Эве.

Я уперся ногами в распорку, вцепился перчатками в Алексея и приготовился к рывку. Алексей одной рукой схватил бандита за шкирку, второй вцепился в скобу, ногами уперся в чемоданы. Люк начал медленно раскрываться, чемоданы заворочались и внезапно выпрыгнули за борт. Алексей заорал, пытаясь одной рукой втянуть бандита на борт. Я тащил его изо всех сил, но створки снова поползли вверх, пилот выполнял наш приказ — приоткрыть и сразу же закрывать.