Тут работы было гораздо больше. Нужно было правильно разместить орудийные башни. Согласовать частоту выстрелов плазменных пушек и лазеров с активацией и отключением защитного силового поля.

Но мы справились. Вернее, я справился.

Закончив работы в секторе, я мог с уверенностью сказать, что по крайней мере теперь я был отчасти спокоен за наше будущее. Не знаю почему, но когда мы установили последнюю плазменную пушку, у меня как груз с плеч свалился. И единственной моей мыслью на тот момент была: «Успел».

И успели мы и правда вовремя.

За следующие две недели мы отбили три крупных нападения пиратских флотилий. И это были не отдельные корабли, а группы, состоящие как минимум из десятка судов.

Такой активности пиратов не должно было ещё быть в это время. Это и насторожило меня. О чём я и поговорил с тем единственным, кто мог что-то сказать по этому поводу.

— Релус, — спросил я у него, — тебе не кажется всё это странным?

— Что? — спросил он у меня.

— Всё это, — и я указал на обломки тридцати разнесённых в пух и прах судов, вломившихся в наш сектор.

— Насколько я помню, такой активности пиратов в принципе не было до начала активных боевых действий, — пояснил ему я и ещё раз спросил: — Ты сам что по этому поводу думаешь? Ведь ты был там и участвовал в тех событиях.

— Не глупи, — ответил он мне, — хоть я и стар, по вашему мнению, но не настолько.

— Прости, — честно признался я, — никогда не умел определять возраст долгоживущих на глаз.

— Оно и видно, — хмыкнул он и объяснил: — Когда началась война, я был ещё совсем ребенком и совершенно ничего не помню о тех событиях. Да и мало кто вспомнит. Об этом мало где говорится, — произнёс он, — но тех, кто мог бы пережить первые годы войны и рассказать об этом, нет в живых. Поэтому я полностью поддерживаю тебя в твоём стремлении закрепиться в этом секторе и сделать из него непроходимую для вражеских кораблей ловушку. Сам я начал участвовать в военном конфликте с архами только в последние двадцать два года войны. И те самые ветераны, о которых обычно и трубят во всех новостях, это как раз и есть мои сверстники или те, кто младше нас. Тех же, кто сдерживал архов тут на границе Содружества всё это время, практически не осталось в живых. А уж тех, кто пережил все годы войны, пройдя её полностью, не осталось совсем.

И немного помолчав, он добавил:

— Вот так-то.

— Понятно, — наконец осознав, в какую большую и глубокую …опу загнало нас Провидение, тихо сказал я.

— Угу, как-то так. И поэтому достоверно рассказать тебе о том, что происходило в последние месяцы перед её началом или первые годы, не сможет никто.