— Да, — заметил Макналти, — весьма досадно.

— Досадно? — переспросил Бренанд, как-то странно посмотрев на него. Он опустился на колени, высунул голову в отверстие и несколько раз глубоко вдохнул. Один из инженеров зашелся беззвучным смехом.

— Черт, я потерял камеру для ночной съемки, которая обошлась мне в семьсот баксов, — вдруг яростно сказал Уилсон. Его ненавидящий взгляд просто прожег капитана насквозь. — А это уже не просто досадно! Это крайне досадно! Я с них еще сдеру их металлические шкуры! При первой же возможности.

— Вот твоя чертова камера, — произнес Бренанд. Он поднялся на ноги, вытащил ее из кармана и отдал Уилсону. Это была вещица не больше пачки сигарет. — Ты ее выронил. А я успел подобрать, когда меня вытягивали вслед за тобой.

— Спасибо, ты настоящий друг! — Уилсон нежно обхватил камеру и начал гладить пальцами. — А я так из-за нее переживал. — Он уставился прямо на меня и повторил: — Да, переживал.

Один из инженеров взглянул на мелькающую внизу дорогу. Сломанная ось, конечно, не вращалась.

— Нас, похоже, тащат на буксире. Если бы точно знать, что сзади нас ничего не едет… — Он помолчал, а затем продолжил: — Эй, подержите-ка меня за ноги, а я высунусь наружу и все как следует рассмотрю.

— Не надо, — отрезал Макналти. — Все равно мы едем слишком быстро, чтобы выпрыгнуть. Будем держаться вместе и вместе встретим опасность.

Мы сели на пол, прижавшись спинами к холодным стенам, тоскливо наблюдая за пятном света на полу. Кто-то достал герметично упакованную баночку с сигаретами, вскрыл ее и пустил по кругу. Курили мы в полной тишине.

Вдруг наш экипаж остановился, и послышался ужасный скрежет и звон. Машину встряхнуло так, будто она ткнулась в нечто невообразимо огромное. Затем за дверью что-то заурчало, как динамо-машина. Мы встали лицом к двери, готовые к обороне. Те, у кого были лучеметы, направили их на дверь.

Дверь щелкнула и мгновенно распахнулась. Огромная, суставчатая рука пролезла в отверстие и начала слепо шарить внутри. Она напомнила мне руку продавца в зоомагазине, пытающегося нащупать в огромной коробке маленькую белую мышку. Разинув рот и направив лучемет на самый дальний ее сустав, я смотрел на странную блестящую конечность. Вдруг один из инженеров нырнул под нее и с отчаянным криком выпрыгнул наружу.

Уродливая лапа уже схватила капитана, когда в ее заднюю часть ударил яркий луч, и она тут же лишилась возможности изгибаться. Лапа неуклюже подалась назад, а в это мгновение второй инженер тоже ринулся вперед, размахивая своим четырехфутовым гаечным ключом. Глупые мысли всегда приходят в самые неподходящие моменты. Выскакивая из фургона вслед за вычислителем и Макналти, я вдруг вспомнил, что еще ни разу не видел этого инженера без его ненаглядного ключа.