— Ты был никем и остался никем, — сказал Юр. — Человек рождается, чтобы найти свою дорогу, а не идти чужой.

Волода схватили.

— Не смейте! Я — настоящий Слав! Проверьте отпечатки моих пальцев, проверьте зрачки и кровь!

— Все это подделано, — сказал Юр. — Но то, что у тебя в голове, не подделать.

— Все это время я подчинялся варвару?! Немыслимо. Хотя… теперь я многое стал понимать, — генерал Громер посмотрел на Слава. — Где же вы были все это время, господин?

— В Пойме, у варваров.

Генерал открыл рот:

— Но… как вы выжили?

— Об этом после.

— Я думаю, — генерал указал на Волода. — Он должен исчезнуть. Теперь я понимаю, почему уничтожен Совет, почему убит Иллар. Он боялся разоблачения. Жалкое ничтожество! Думаю, расстрел — это легкое наказание для него. Прикажете?

Генерал вопросительно взглянул на Слава. Юноша качнул головой:

— Нет. Не хочу начинать с казни… хоть он этого и заслуживает.

— Изгнание! — проронил Юр. — Пусть вернется в пустыню, туда, откуда пришел.

— Нет! — прошептал Волод. Его глаза расширились, он побледнел. — Я не хочу! Нет!

Генерал вскинул подбородок, и солдаты прихватили Волода так, что он не мог шевельнуться.

— Отвезти в пустыню, подальше. И выбросить там. Вреда не причинять. Приказ ясен?

— Так точно!

— Гады! Ничтожества! Вы не смеете! Я настоящий Слав, я! Так сказал мне отец! — солдаты уволокли двойника, и крики затихли.

В глазах Слава стояли слезы:

— Отец просто ошибся, — с трудом сказал он.