– Игорь! Это что, предсмертная агония?!

Наташа вскочила со стула и закрыла ладонями лицо. В огромных глазах читалась мольба и мука.

Дмитрий почувствовал, что для опоры стены ему будет мало.

Зигзаг и писк.

Веки мальчика снова задрожали.

Зигзаг и писк.

Игорь не заметил, как низко склонился над сыном, въедаясь глазами в его застывшее лицо.

Он даже не понял, что перестал дышать после неожиданной остановки сердца его сына. Ровная полоса на мониторе внезапно красиво засветилась, и ничто не портило ее идеальных ровных очертаний.

«Сейчас», – резко громыхнуло тысячей колоколов в его голове. – «Сейчас».

Игорь обезумев, схватил маленькое и невесомое тельце своего малыша и что есть силы, прижал к себе. Его руки буквально летали по телу сына, касаясь его во всех местах, до которых мог дотянуться. Руки, ноги, спина, грудь. Он как будто пытался отдать и втереть в него не только полученную от Объекта энергию, но и свою собственную жизнь.

– Дорогой. Остановись, – прорыдала Наташа.

Слабый зигзаг и писк.

Дмитрию показалось, что он никогда не слышал звука более красивого.

Игорь крепко прижал тело сына.

Зигзаг и писк.

Игорь запрокинул голову, словно взывая к небесам. Слезы ручьями текли по его щекам.

Волнистая полоса на мониторе становилась все более частой, а звук все громче.

Наташа в ужасе смотрела на происходящее, боясь поверить, звукам, которые ножом резали ее слух.

Дмитрий про себя отметил, что ни одна смерть не сравниться по горечи со смертью собственного ребенка.

Зигзаг и писк.