Аскольд выдохнул, вернул рычаг передачи в исходное положение и включил ее вновь. Авто перестало дрожать, стрелка температуры пара в котле прыгнула вверх.

Будьте прокляты современные паровозки!.. Аскольд выждал некоторое время, наблюдая за термометром. Пусть в России авто называют каретами, пусть работают они на угле и кузов устарел, но там бы такого с мотором не случилось!

– Он выходит, – сообщил Горский у него за спиной.

– Поехали. – Аскольд толкнул рукоять тормоза от себя и надавил на педаль акселератора.

Авто, вместо того чтобы плавно тронуться, вдруг рванулось к выезду со стоянки, куда заруливало другое таксо. Шофер что-то закричал Аскольду, громко сигналя, принял вправо. Аскольд успел крутануть руль и разминулся с «коллегой», едва не столкнувшись.

– Тормози! – скомандовал Горский.

Аскольд дернул рукоятку тормоза, и куратор, больно ударившись о спинку переднего пассажирского кресла, чуть не вылетел из авто.

– Да чтоб тебя!.. – закашлялся Горский, подавившись сигарным дымом. – Угробить хочешь?!

Аскольд сидел, вцепившись в руль, не понимая, что творится с мотором.

Горский вновь привстал на сиденье. Агент около тумбы поправил котелок и развернул газету, изображая увлеченного статьей читателя. Мимо него прошел худощавый мужчина в сером костюме и шляпе, с портфелем в правой руке и бежевым плащом на сгибе левой. Все соответствовало описанию. Это и был профессор Ларне, подававший условный знак встречающим его агентам.

– Стой на месте, – бросил Горский Аскольду и призывно махнул Ларне. – Сам его приведу. – Он выпрыгнул из авто.

Ученый остановился на тротуаре, пропуская встречающих и пассажиров лондонского рейса к припаркованным паровым таксо.

Наконец поток желающих уехать первыми схлынул. Горский вновь махнул Ларне рукой, ученый шагнул на дорогу. И тут произошло то, чего никто не ожидал: очередной грузовой дилижанс, один из тех, что народ прозвал «паровыми утюгами» за схожесть силуэта и долгий прогрев котла, медленно выехав из ворот порта, почему-то резко ускорился и преодолел путь до стоянки за считаные мгновения. Ларне не успел отступить на тротуар. На его лице мелькнуло удивление, потом страх – многотонный железный паровик ударил его тупым носом в бок, подмял под колеса и выбросил позади, спустя десяток метров.

Крик жертвы заглушили визг тормозов и восклицания людей на тротуаре. Аскольд застыл с открытым ртом, противясь мысли о том, что ученый погиб.

– Почини мотор! – выдохнул Горский и побежал к Ларне.

Через пару секунд он уже переворачивал тело, щупал пульс на шее, но даже Аскольду было ясно: Ларне мертв. Остекленевшие глаза ученого смотрели в небо.