Карнавальный пират Алый Шарф дал своей Жемчужине всё, что обещал, и даже более того. Серебряные браслеты на щиколотки, ожерелье, серьги — всё из собственных ларцов, работы лучших мастеров Фаранге. Невесомое льняное платье с шитыми золотом лямками. Полный стол яств каждый день. Лекарь? женщины для купания и умащения? музыкантши? Только позови: «Сюда!» — они тотчас являются.

Взамен Алый Шарф обрил девице голову и тело, по обычаям сынов Свирепого и Быстрой, оставив только брови и ресницы. «Гладкая как богиня» — высшая похвала для женщины. Даже черноголовые жёны селян стремятся к этому.

И, конечно, глазурные сладкие шарики. Без снадобья варакиян нелегко пережить ужасы, которые она видела. Полусон среди неясных грёз лучше яви. Он даёт смириться с тем, что было запретным — даже пристраститься.

Сколько «листвы пророка» вложить в конфеты, Мосех определял сам. С каждым днём всё меньше, ибо во сне жить нельзя. И капля паучьей вытяжки, обостряющей чувства. Нежность — тоже способ забыться.

С нею обращались как с живой драгоценностью — когда прибыли в Панак, восемь сильных рабов несли девушку от порта до посольства в большом деревянном ларе, наглухо закрытом от солнца, продев кедровые шесты в бронзовые кольца на боках ларя.

В посольском доме она жила на втором этаже, в будуаре, где расписные колонны с капителями в форме лотоса высились по сторонам, как стволы заповедного леса. Кругом пышные ковры, за занавесями по тенистым углам — ящики с одеждами, ларцы с благовониями. На светлой середине — журчащий фонтанчик, кадки с раскидистыми пальмами, столики с металлическими зеркалами и резными сосудами, в которых — цветочные настои, сладко пахнущие масла, мирра, ладан. Самая великолепная занавесь — вышитая любовными картинами, раскинутая подобно шатру, — скрывала альков с ложем слоновой кости, плакированным серебром и золотом. За изголовьем — тончайшего плетения циновка из папируса. Мосех позаботился, чтобы вокруг Жемчужины всё было чарующим своей новизной, смягчающим сердце и волнующим девичьи грёзы. Пусть погрузится в иной мир, как в воду омовения, которая навсегда смоет былое — платье, волосы, стыд — и оставит полностью очищенное тело с новым именем Лули, Жемчужина, с новым сознанием.

Как хозяин, опытный в приручении своенравных существ, Мосех бережно и твёрдо вёл её по ступеням подчинения. Сперва смятение и ужас, утрата надежд, потом покровительство и ласка. У Лули должна быть опора в беспомощной жизни — и только одна. Только он, для которого она открыта до сокровенных глубин сердца. Остаётся наполнить её, опустошённую горем, собой и своим миром Чёрной Земли, где ей предстоит жить.