Ро шагает вдоль береговой линии, и я спешу за ним.

– Ты хотя бы узнала что-нибудь полезное там, в Хоуле? Или вы просто развлекались, ну, если исключить стрельбу?

К тому времени, когда мы возвращаемся в Медицинское крыло, я уже рассказываю ему все. Об Иконе. О том, как та убила напавшего на меня парня, но не меня саму. И не Лукаса. И как мы взобрались на холм и что там увидели.

О Доке, и о Хаксе, и о Фортисе, и о Сопротивлении.

– Значит, кое-что мы все-таки можем сделать. – Ро смотрит на небо, на форт, думает. – Мы должны рассказать Тиме. Она знает, что нам необходимо. И может быть, у нее есть доступ к информации, которую мы можем использовать для удара.

– Какого удара?

Ро глядит на меня как на последнюю дуру:

– Впервые в жизни мы действительно способны сделать что-то такое, что нам поможет. Поможет всем.

– Но нам следует быть осторожными, Ро. Нас ведь всего четверо.

– Трое. Нас всего трое.

– Что?

– Ты просто дурочка, если думаешь, что Лукас поможет нам сокрушить его собственную мамашу и лишить ее работы.

– Ты не знаешь Лукаса.

Ро смотрит на меня с недоверием:

– Лукас больше ничего не значит. Никто из этих медных пуговиц не имеет значения. Это дело грассов. Как я хочу вернуться в миссию! Я знаю там кое-кого, кто мог бы помочь.

– Да ведь нам не известно даже, уцелела ли миссия!

Мое сердце болезненно сжимается, когда я думаю о Биггере и Биггест, оставшихся там.

– Неважно. Это наш шанс, Дол. Другого может и не быть. Мы должны что-то сделать. Да если бы мне не нужно было туда, я бы прямо сейчас вон с той скалы спрыгнул!

Взгляд Ро становится жестким, твердым как сталь. И никаких золотисто-коричневых искр. Ро наконец начал прислушиваться к звуку голоса собственного гнева. Он забыл о сердце.