Он не был готов только к этому решительному «нет», произнесенному так, что Дар почти сразу понял, почувствовал, как будто знал заранее — «нет». Она отгородилась от него непробиваемой стеной.

Нельзя заставить слушать того, кто не хочет слышать. Она не заткнет уши, не закроет глаза, не выбежит из комнаты, не спрячет лицо у него на груди, не разрыдается от отчаянья. Она будет смотреть сквозь него холодным безразличным взглядом, чтобы в конце поставить жирную точку своим «нет».

Он вдруг понял. Понял ясно и отчетливо, так, как не понимал ее никогда прежде. То, чего он так опасался, для нее уже случилось и изменило ее до неузнаваемости. Это произошло чуть раньше, может быть несколькими днями, может быть часами, может, минутами, но без него. Он опоздал. Она успела пережить случившееся, перетерпеть его, переболеть им. Она уже успела что-то сломать в себе, жестоко и необратимо, вырвать его из себя с той же отчаянной болью, с какой вырезала жучок из своего тела. И принять решение, не посоветовавшись с ним, в одиночестве. Она все решила сама. И уже исполнила задуманное. Она рассталась с ним. Без слез, без упреков и без объяснений. Он смотрел на нее, пытаясь проникнуть за внешнюю невозмутимость ее болотно-зеленых глаз, и с ужасом осознавал свое бессилие что-то изменить.

— Хорошо, давай мы поговорим, когда ты успокоишься.

Он уже сам не верил в это, но не мог отказаться от последней попытки.

— Нет. — Вероятно, она сама устала от своих однозначных ответов, потому что добавила: — Я не смогу.

В абсолютной тишине раздался писк установленного Лорисом таймера. Десять минут истекли.

Их последние десять минут вместе.

Он развернулся и вышел из палаты. Он знал, что его никто не остановит: это было бы слишком хорошо.

Лорис увел Командора из госпиталя почти насильно. Если бы позволяли условия, он даже запер бы его где-нибудь подальше от Совы, но не смог найти помещения, подходящего для такого дела. Друзьям предоставили каюты, где жил, вероятно, обслуживающий персонал самого госпиталя, и запереть там Командора не представлялось никакой возможности: автоматика блокировки дверей одинаково реагировала на приказы как изнутри, так и снаружи.

— Какого черта его принесло? — Командор не мог успокоиться. — Ну зачем ты позволил ему остаться?

— Он имеет право с ней поговорить, — спокойно заметил Лорис. — Она — его жена.

— Она не хочет с ним разговаривать. Она же ясно сказала.

— Ну откуда ты знаешь? Они ведь любят друг друга. Она сможет простить.

— Благие намерения, — констатировал Командор. — Но не реальные. Она не простит.