— Может, мышку поймаю, Дуня есть хочет.

Проблема есть. Зачастую только что пойманные хищные птицы отказываются трескать нарезанное сырое мясо. Сидят перед миской, смотрят… и не едят! Не воспринимают как пищу. А принесешь дикого голубя — порвут и сожрут вместе с перьями.

Ну, вы там очнетесь наконец?

— «Кастет», работаем.

— Понял, «Шпандау»… Эй, на барже! Приготовиться к приему списка требуемого для регламента! — Надоела мне субординация, отвык.

Это был очень ответственный момент, все переживал, лишь бы связь, по закону подлости, не рухнула именно сейчас! У них там погода, как и здесь, с запада идет, вроде бы налаживается. Не хотелось бы споткнуться на самом важном.

Рядом с Вотяковым сел Дугин, а я усадил за стол француза, который, чуть заикаясь от волнения, после витиеватого приветствия начал зачитывать собственноручно составленный перечень. По мере поступления данных Евгений Иванович что-то уточнял, советовался с Юркой. Потом я это дело продублировал, уже на русском. Что характерно, у меня спецы ничего не уточняли, понимали — бесполезно. Зачитывал: датчик такой-то, еще один… карбюратор в сборе, шланги, переключатель, лампочки, жидкости, муфта, опять датчик… и ловил острое дежавю, не понимая, почему оно возникло. Елочки острые, так ведь вся командировка прошла под знаком авиации! Эти термины и аналогичные названия еще при подготовке к рейду надоели хуже горькой редьки!

Я сразу предупредил ребят, что «виллис» не оставлю. Во-первых — жалко автомобиль, ценная вещь. Во-вторых, мы выдвинемся совместно. Гнать толком не обкатанную вертушку через Этбай я не позволю. Если случится вынужденная посадка, я должен оказаться рядом, и максимально быстро. В случае необходимости займем круговую оборону, будем дожидаться подкрепления.

Потом начали оговаривать способы и сроки доставки, нюансы технические и организационные, применение средств усиления, сопровождения и контроля. А жизнь-то налаживается, наши вписались! Ух, что сейчас начнется… Или вы думаете, что сталкеры спят и видят гордое оперативное одиночество в пампасах?

Напоследок микрофон взял Сотников.

— Костя, привет, родной!

— Приветствую, Алексей Александрович!

— Как ты, как Михаил?

— Живее всех живых! А вертушка годная, новая.

— Да перестань ты о вертолете, его мы заберем, не волнуйся, тут без вариантов, надо будет, все силы брошу… Ранения были, травмы?

— Никак нет.

— Берегите себя, мальчики. Мы тут все переживаем за вас. Константин, прошу обойтись без ненужного риска. Вы рядом, живы, и это самое главное.

Наконец дело было сделано, я вытер со лба холодный нервный пот… Ага! Это мне только показалось, что все! Вотяков заставил переключиться на штырь, для надежной пеленгации — полевые станции служб анклава одновременно начали ловить протяжный сигнал. Вот теперь действительно все, покеда, други, до следующей связи!