Гоймир наклонил голову, показывая, что не будет больше спорить. Время тянулось, тянулось, тянулось… Горцы почти непрерывно смотрели в ту сторону, куда улетел вельбот с их товарищами — и не смели поглядеть вокруг, боясь увидеть машины врагов. Они то стояли на одном месте, то болтались вокруг — и почти всё время молчали. Спокойным выглядел только Йерикка, да ещё Гостимир бухтел полузнакомые Олегу строчки:
— Не рай кругом, а форменный бедлам! Спущусь на Землю — там хоть уважают. Уйду от вас к людям — ко всем чертям! Пускай меня вторично распинают. И он спустился. Кто он? Где живёт? Но как-то раз узрели прихожане: На паперти у церкви нищий пьёт: — Я — Бог! — кричит. — Даёшь на пропитанье!..— Вольг, а что то — бедлам?
Олег не успел ответить. Гоймир вдруг закричал:
— А поведёт! Поведёт-то кто?! Мы ж из памяти вон! Двою оставаться надо?
— Значит, остаюсь я, — со странным облегчением сказал Олег, шагнув в сторону.
— Не сходи с ума! — вскинулся Йерикка. — Что ты всё на себя… Тебе надо лететь, у тебя же…
— Что у меня? — быстро спросил Олег, показывая глазами на Гоймира. Йерикка моргнул:
— Ни… ничего. Хорошо.
…Олег не двинулся с места, когда вельбот прилетел, и ребята поспешно грузились, бросая на него и такого же неподвижного Йерикку извиняющиеся взгляды. Йерикка поднял руку:
— Летите. Летите скорей! — и улыбнулся одним ртом.