— Вам ничего сложнее меча доверить вообще нельзя…

Гостимир немного взбодрился и даже начал что-то отвечать, а тут и фонарь загорелся. Олег, возвращая его хозяину, признался вдруг:

— Мне всё время в голову разная чушь лезет. Типа: «Умираем, но не сдаёмся!»

— То добрые слова, — отозвался Гоймир. Гостимир уже вновь уснул, нажимая на кнопку, а Гоймир запулил банку консервов — пустую — по камням и повторил: — Добрые…

Кто-то из спавших зашевелился и поднялся, откинув плащ — это оказался Морок. Не открывая глаз, он отошёл в сторону, сделал свои дела и вернулся на место. Без него там уже оккупировали прогретое пространство, но Морок поступил просто — свалился сверху, и его приятели, ворча, и не просыпаясь, вынуждены были раздвинуться. Ещё несколько судорожных телодвижений — и всё успокоилось.

Олег отвёл свой взгляд от спящих и обнаружил, что и Гоймир смотрел туда же — бездумно-внимательно.

— А то и жалеешь, что повязал себя с нами? — опросил он с издёвкой, переводя взгляд на Олега, тот спокойно ответил:

— Не надо… Как говорил один мой знакомый — в бою на принятие решения даётся только три секунды. Всё, до чего додумаешься потом — лажа… Я своё решение принял очень быстро… Что собираешься делать?

— Молиться, — отозвался Гоймир. Олег вздохнул:

— На богов надейся, а сам не тормози… А всё-таки?

— Умирать, — уже серьёзно сказал Гоймир. — Куда ни кинь — всюду клин, и то плохо, и то не краше… Но, разом дел без выхода не бывает, так я вижу выход — достойная смерть.

— Мороку с Богданом не рано… даже если достойно? — спросил Олег. Он был едва на пару лет старше названных, но ощущал себя почти патриархом.

— Да и всем-то не время, — горько отозвался Гоймир. И отрезал: — Знали, на что шли… Хоть стать потеплеет впослед…

— С чего бы, зима на носу.

— И то…

Они замолчали. Олегу показалось, что, стоит ещё что-то сказать, сделать один какой-то шаг — и у них всё будет, как раньше… и стал судорожно искать этот шаг, но не нашёл и поднялся:

— Ладно. Пойду.

— Иди, — равнодушно ответил Гоймир, запахивая плащ на груди…

…Вне укрытия ветер походил на ледяные ножи, полосовавшие тело даже через плащ и данванскую куртку. Только жилет защищал надёжно, и Олег дотронулся до него, тепло подумав: «Бранка меня защищает…» Со стороны врага продолжался бесконечный тупой монолог, на душе было тоскливо, как посреди невывезенной помойки. Олег снял с пояса баклажку, поболтал в ней вино, налитое в веси. Мда, он много раз видел, как в кино солдаты проигрывающей армии прикладываются к бутылке. Сейчас он внезапно их понял. Это не от страха, Олег не боялся, хотя и осознавал, что едва ли они переживут ещё одну ночь, а от безнадёжности…