Корчма у перевала стояла всегда, сколько помнили себя жители этих мест. И сейчас в ней хватало посетителей — чета Гоймира обнаружила у коновязи не меньше полусотни засёдланных лошадей, которым лишь вынули изо ртов мундштуки — чтоб те могли поесть и попить. Расположившись на склоне холма, среди заснеженных деревьев, горцы наблюдали за корчмой, пытаясь понять, кто там обосновался. Вообще-то оборона проходила западнее, но мало ли…
— Хангары? — озабоченно шепнул Олег. Йерикка, не отрывавшийся от бинокля, уверенно возразил:
— Нет. Клейма разные, сёдла разные, потники разные… Похоже, это лесовики.
На всякий случай страхуя друг друга, горцы начали перебираться к корчме, из которой слышался шум, пение и выкрики. Входить сразу никто не стал. Война научила не доверять даже очевидным вещам. Распластавшись по стенам, взяв на прицел двери, ребята осторожно заглядывали в окна…
Им открылась удивительная и отрадная одновременно картина. За столами в большом зале, не снимая оружия, ели и пили самогон не меньше полусотни разно одетых и вооружённых людей, среди которых оказалось и несколько знакомых лиц — жителей соседних с Рысьим Логовом лесных весей, которые остались прикрывать Сохатый Перевал. Среди общей массы выделялся молодой священник в рясе, из-под которой виднелись сапоги со шпорами, а поверх неё висели наперсный крест, маузер в деревянной кобуре и ППС. Подперев голову рукой, он, пожалуй, внимательней всех слушал высокого парнишку в кожаной куртке, с наганом на поясе — с круглой… гитарой (Олег так и не узнал, как называется этот инструмент) наперевес он ходил между столов и, подмигивая людям так задорно, что они непременно улыбались в ответ, распевал дурашливо:
— Где я только не был, Чего я не отведал — Берёзовую кашу. Крапиву-лебеду… Только вот на небе я Ни разу не обедал…— он поник головой, удручённо вздохнул, а потом вскинулся и, подмигнув священнику, елейно закончил:
— Господи, прости меня — Я с этим обожду!Лесовики захохотали, глуша ещё певшего мальчишку. Священник ловким движением прихватил светлую прядь и, пригнув парня к себе, щёлкнул в лоб:
— Хорошо поёшь, стервец!
— Благословил, батюшка, — улыбаясь, певец потёр краснеющий лоб. Хохот усилился.
— Наши, — кивнул Йерикка. — Вот и Колька Белев… Пошли, только спокойно, без эффектов, а то ещё стрельба начнётся…
…Горцы вошли внутрь одновременно с тем, как со второго этажа в сопровождении хозяина появился хорошо им знакомый человек.
— Степаньшин! — закричал Гоймир. — От то! Откуда ты?!