Из-за защитной завесы звездного поля своего «Деляги» он наблюдал за кораблем РАМ. Его истребители взлетали и возвращались непрерывным потоком, получая новый заряд топлива, боеприпасов, и снова отправлялись к истерзанной Земле в попытках уничтожить на планете оставшиеся признаки жизни. Барни сжал подлокотники командирского кресла. Бак Роджерс просил остановить эти корабли, а Барни не мог придумать, как выполнить приказ капитана.

Барни старательно перебирал возможности. Он не мог позволить себе платить наемникам, даже если бы смог их найти. Многие пилоты РАМ были наемниками, воевавшими за деньги, по контракту, — и многих из них он знал в лицо. Он должен был найти… как это… добровольных помощников. Как это Бак их называл? Союзники? Да, Союзники. Слово отпечаталось в медлительных синапсах Барни. Оно вызвало еще два названия: Венера, корабли которой сейчас сражались, словно разгневанные злые духи, у Марса, и — Луна. Тихая, выжидающая, кажущаяся безразличной — пока противник не нарушит ее границ.

Барни улыбнулся. Хищное выражение, осветившее при этом и живую и пластиковую части его лица, было легким внешним признаком его плотоядных устремлений, направленных против РАМ. Его личная вендетта против РАМ на одну треть состояла из верности его капитану — Баку Роджерсу, на одну треть была ненавистью к режиму, беспощадно уничтожавшему пиратов, и на одну треть объяснялась прибылью, ибо захваченные корабли были каждый кучей денег, снабженной крыльями. Он выпрямился во всю свою семифутовую длину и отдал приказ связаться с Луной.

— Луна-Центральная слушает, — произнес женский голос, и на экранах связи «Деляги» возникло изображение молодой женщины в серебристом комбинезоне. Ее светлые волосы были стянуты серебристым шнуром. Нос украшала россыпь великолепных веснушек. Через долю секунды ее глаза расширились. И это было не удивление.

Ее экран связи заполнил собой Черный Барни. Семь футов костей и мышц, заключенных в черный пластик доспехов, расположились в командирском кресле, словно изваяние отдыхающего дьявола. Его кибернетическая рука соответствовала другой в огромных ее размерах. Барни не пытался скрыть ее биотехническую сущность маскировкой под живую плоть. Все жгуты и провода этой ужасной руки были отлично видны, превращая ее в какую-то пародию на человеческую конечность. Половина широкого лица тоже была кибернетической — одна глазница, скула и часть челюстной кости были заменены более прочными механическими имплантантами. Грива темных волос и насупленные черные брови придавали ему вид воинственного божества. Но его бросающаяся в глаза мощь была не так страшна, как его взгляд. Эти действительно бесцветные глаза пронзили девушку-оператора лунной станции связи, словно булавка — пойманную бабочку.