Этот голофильм снимали через двадцать четыре часа после нападения секретной полиции на виллу Чин—Чу, и смотреть там было почти не на что. Дом вместе со всем его содержимым взорвали. А чтобы Чин—Чу наверняка понял, что ему хотят сказать, обломки сожгли. Две трубы еще стояли, как и рваный кусок кирпичной стены, но все остальное превратилось в груду почерневших дымящихся развалин.

— Мне очень жаль, — сказала мадам Дассер, — но мои имения тоже пострадали.

— И мои, — добавил Ари Госс.

— Мои тоже, — сказала Зорана Зикос.

— И наши, — вставила Сьюзен Ротенберг. Чин—Чу вздохнул.

— Думаю, этого следовало ожидать. Мы должны были выйти из подполья, и как только мы это сделали, они атаковали.

Нола издала придушенный звук.

— Но кое–что эти варвары проглядели… Мадам Дассер повернулась к ней:

— Проглядели? Что? Нола указала на экран.

— Смотрите… Скульптуры Серджи абсолютно нетронуты!

Все увидели, что ржавые металлические пластины, которые торговец сварил вместе, стоят себе, как стояли раньше, и засмеялись.

— Вероятно, тайная полиция решила, что кто–то уже разрушил их, — высказалась Зикос.

Чин—Чу улыбнулся и взял жену за руку.

— Смейтесь, если хотите, но у меня–то хоть есть вторая профессия, а кто из вас может сказать то же самое? Мы же не вечно будем революционерами.

— Серджи прав, — согласилась Ротенберг. — Мы должны надеяться на успех. Что произойдет, когда император будет низложен?

— Нам еще рано об этом беспокоиться, — рассудительно заметил Госс.

— Может быть, — ответила мадам Дассер, — а может быть, и нет. Давайте взглянем на отчет, который составили наши специалисты по информации и маркетингу.

Она нажала кнопку, и голокартинка распалась на тысячи световых осколков. Они закружились, погнались друг за другом и вернулись вместе, сложившись в комплект из восьми сводок, графиков и диаграмм. Будучи деловыми людьми, заговорщики выпрямились и все внимание обратили на экран. Дассер пояснила:

— Вот как выглядит ситуация. Хорошая новость заключается в том, что опрос общественного мнения, проведенный во многих местах и среди представителей разных культур, показывает, что народ согласен с нашим планом сражаться с хадатанами на краю и хочет нового руководства. Когда мы обошли императорскую пропагандистскую машину и дали населению настоящие факты, миллионы людей перешли на нашу сторону. Материал с Веретена был особенно эффективным. Граждане хотят войны и хотят ее немедленно.