"Накрыли…" — мелькнул в угасающем сознании слабый проблеск мысли, и Мильченко провалился в темноту. Лишь боль осталась с ним, свидетельствуя, что тело еще живет.
"Сережа! Не умирай, Сережа!" — отбросив пистолет в сторону и вцепившись в сержанта обеими руками, Настя истошно кричала, не обращая внимания на грохот боя, визг пуль и осколков. Она не замечала ни вертолетов, засыпавших шоссе неуправляемыми ракетами, ни сожженных ими автомашин, ни десанта автоматчиков, двинувшихся добивать разгромленного противника.
Старец — Канарейке Группа совершила нападение на соляные копи. Освобождено около двухсот человек заключенных с принудительных работ. На захваченных грузовиках и БТР они движутся в сторону Залесска. Центральные организовали преследование. Группа выполняет роль арьергарда и не может оторваться. У них недостаток вооружения и боеприпасов. Все трое серьезно ранены. Нужна немедленная помощь, иначе гибель группы неизбежна. (открытый текст) Из архива Федеральной службы безопасности
Энергично подталкивая в спину автоматчика с санитарной сумкой через плечо, к ним бегом приближалась Таня Гаврилина, то и дело поправляя сбивающиеся на бегу лямки заплечного мешка с радиостанцией. Санитар опустился на колени рядом с Настей и поднес к носу Мильченко откупоренный пузырек с нашатырем. Веки Сергея чуть затрепетали, потом шевельнулись губы.
"Сереженька!" — снова вскрикнула Настя и прильнула к его губам.
"Приподними ему голову!" — жестко приказала Гаврилина. — "Сама санинструктор, должна соображать!".
Настя послушно исполнила приказание. Веки сержанта снова задергались и, наконец, приоткрылись.