"Смотрите… А то будет как в прошлом году, когда в Пуликово увели у нас из под носа две цистерны с соляркой!"

Пяльцин промолчал, считая ниже своего достоинства пускаться в оправдания, затем промолвил:

"Есть еще новости. Мильченко передал. По его информации, какието катера, — предположительно, литовские, — несколько раз крутились по ночам у буровой платформы, правда, на почтительном расстоянии. Вообще, он полагает, что литва активизировала разведку вдоль морского побережья".

"Плохо!" — отрывисто бросил Виктор, сразу посерьезнев. — "Изза посевной мы вряд ли сможем усилить патрулирование берега. А если с севера и вправду готовят какуюнибудь пакость? В лоб они уже не полезут — ученые. Да и сил у них сейчас не густо. Пакость же какуюнибудь сотворить исподтишка — с них станется". Он дернул щекой и сказал:

"На буровой ведь у нас два крупнокалиберных пулемета?"

"Один, но в бронированной башне от БТР".

"Надо бы поставить еще один. Да подкинуть им туда гранатомет — и не разовый, а РПГ-16 или РПГ-29. Распорядись немедленно. И еще — всетаки оторви от себя еще троих бойцов и поставь там круглосуточное наблюдение на опорах у самой воды".

Уже через два дня информация Сергея подтвердилась. Целая флотилия катеров, поддерживаемая сторожевиком, в предрассветных сумерках, с моторами, работающими тихонько, на пониженных оборотах, пыталась подобраться к буровой. Часовой вовремя поднял тревогу. Началась суматошная пальба, и литовские катера, уже не скрываясь, рванулись на полном ходу к буровой. Однако когда крупнокалиберные пулеметы разнесли в щепки один из катеров и серьезно повредили несколько других, когда сумерки прорезал огненный след противотанковой ракеты (впрочем, не поразившей никакой цели), литовцы почли за благо отойти. Ретировалась и черная надувная лодка с подвесным мотором, с которой трое аквалангистов уже собрались было подобраться к опорам, чтобы заминировать их.

Напоследок сторожевик стал обстреливать буровую из 57–мм пушки, успев нанести ей порядочный ущерб. Однако вскоре сторожевик (гордо именовавшийся в литовском флоте фрегатом) вынужден был больше заботиться о собственном спасении, нежели об атаке на буровую. Поднятый по тревоге экраноплан выскочил на несколько секунд изза береговых дюн, обстрелял самое мощное судно литовцев и тут же скрылся. На этом сражение по существу закончилось. Очередь из авиационной пушки повредила управление, и сторожевик вынесло на мель. Узнав об этом, Калашников поднял последний имевшийся у него в Зеленодольске резерв — два отделения пехотинцев — и через 2 часа сторожевик, оказавшийся под прицелом самоходки пограничников, был брошен командой и занят пехотинцами, подобравшимися к нему на шлюпке.