— Руки с руля! — приказал один из хэдов, — Ноги — с педалей!

Трес немедленно поднял руки. Ноги водителя были скрыты от глаз ловцов, однако и их он торопливо поджал под сиденье.

— Открыть дверь! — потребовал другой охотник, — Выйти из машины! Медленно! По одному! Дёрнетесь — стреляем боевыми.

Ага, а если не станете дёргаться, если будете послушными пай-мальчиками, если откроете дверь и выйдете под стволы — просто всадим в каждого по шприц-ампуле — и дело с концом, — мысленно закончил за него Борис.

Но только это ещё посмотреть надо, кто в кого стрельнёт… Кто стрельнёт первым.

Стараясь ничем себя не выдать, он отнял автоматный ствол от бока треса. Теперь калаш смотрел в дверь. Через дверь. И если её открыть… Впрочем, можно не открывать. Пуля не шприц-ампула. Пуля прошьёт тонкую дверь в два счёта.

— Не нужно, — умоляюще проблеял трес, — Пожалуйста, не нужно. Они же… Нас же… Их — не нужно. Пожалуйста…

Краем сознания Борис даже удивился. Кажется, за свою собственную жизнь водила не боялся так сильно, как за жизнь этих охотников с федеральными нашивками. А впрочем, стоит ли удивляться, что в закостеневшем рабском мозгу не укладывается сама мысль о возможности покушения нахэдхантера. Конечно! Как можно?! Хозяин будет недоволен! И не важно, что за хозяин, кто хозяин, какой хозяин. Важно — что нельзя.

Но Борису-то — можно. Он-то в тресах недавно. Его мозг ещё не отупел и не заскоруз настолько. Он ещё помнит свободу.

И как лишал свободы других — тоже помнит.

И как его лишили. Как поманили радужными надеждами и бросили мордой в грязь. В пол колизейской клетки.

Он помнит всё.

Так что к пятнистым тварям у него теперь свои счёты. К любым. Ко всем.

— Ну? — тряхнул автоматом охотник, подошедший ближе. — Чего возитесь? На выход! Живо!

— Открой дверь, — велел Борис водителю.

Так стрелять всё же будет удобнее. И так хотя бы ненадолго можно отвлечь внимание противника.

— Н-нет! — Трес отчаянно затряс головой.

Забавно… Со стороны, должно быть, кажется, что это он, Борис, убеждает водителя сдаться, а тот не соглашается.

— Эй, что там у вас? — Кажется, хэд, который стоял ближе к машине, что-то заподозрил.

Начал поднимать автомат.