— И как? Успешно?
— Судя по всему, да, — кивнул я, — борец наш уже весь в мыле. А Дзюсаю хоть бы что! Танцует на пеньках, как на деревенской гулянке.
— Красиво танцует, — послышался восхищённый голос Зелёного, — впечатляет!
— Циркач, тебе помочь? — участливо поинтересовался Одуванчик.
— Не надо, — переведя дыхание, дёрнул плечом Циркач, — сам разберусь.
— Ну-ну, — хмыкнул Дворянчик.
В какой-то момент показалось, что Циркач и в самом деле «разберётся» с монахом. Загнав его на самый крайний пенёк, он лишил того возможности перепрыгивать на соседние пни и изготовился к самой решительной атаке.
В ту же секунду монах, высоко подпрыгнув, едва коснулся правой ногой плеча своего противника и, перескочив через него, опять оказался на соседнем пне.
У Циркача была настолько опешившее и раздосадованное выражение лица, что мы невольно покатились со смеху. Сплюнув, он вновь развернулся лицом к монаху.
Однако тот, вероятно решив, что на сегодня преподанного урока вполне достаточно, жестом остановил Циркача и спрыгнул с пенька.
— Зачем нужно, понял? — спросил он борца после лёгкого благодарственного поклона.
— Ну… да, — неопределённо протянул тот.
— Хорошо держишь равновесие — ты побеждаешь. Плохо держишь — нет победы, — терпеливо пояснил монах и указал рукой на пень, — вставай.
Коротко выдохнув, Циркач вспрыгнул на пенёк и постарался замереть, держа равновесие в заданной позе. Получалось не очень.
Увидев, что именно требуется сделать, Дворянчик удивлённо присвистнул. Зелёный хмыкнул, покрутил головой и, махнув рукой, развернулся и ушёл. Следом за ним потянулись и остальные.
— Учись, — коротко сказал монах, поворачиваясь к казарме, — когда научишься — покажешь.
Преподанный урок был настолько впечатляющим, что после него Циркач уже никогда не выказывал сомнений в возможностях своего учителя.
Вечером, сидя в казарме, я задал Дзюсаю вопрос:
— Послушай, монах, помнишь, ты говорил нам, что каким бы сильным ни был человек, на него всегда найдётся более сильный? И что надо избегать схватки с такими людьми?
— Помню, — кивнул монах.