Через полчаса людей вокруг машины стояло человек двести. Стояли те, кто уже что-то приобрёл, стояли те, кто хотел что-то купить, стояли те, у кого не было денег. Зачем солдату деньги на войне? Они просто стояли и смотрели, как торгует военторг. Это была частичка старой, довоенной жизни, и к ней хотелось прикоснуться или просто посмотреть и вспомнить.

Старший батальонный комиссар Чепига тоже стоял, не пытаясь подойти к машине. Он наблюдал за счастливыми лицами людей, и ему самому хотелось улыбнуться, глядя на эту симпатичную ловкую женщину, подарившую мужикам кусочек радости, весело смеющуюся солдатским шуткам и с весёлой улыбкой, отвечающёй на предложения руки и сердца.

" А молодец, Михайлов. Никто, кроме него, не догадался военторг в лес привезти. Сегодня по всей дивизии будут разговоры, что приезжал военторг. Надо будет в дивизионную газету тоже заметку дать", — подумал Чепига.

Прибежали девчонки с медсанбата, о чём-то пошушукались с продавщицей и та, из отдельного мешка, завернула в бумагу и выдала им покупки. Наверное, нижнее бельё. Когда кончилась мелочь, на сдачу пошли спички. Рябинина продала их целый ящик, как и ящик папирос "Казбек". Четыре упаковки одеколона "Тройной" и "Шипр", кончились за полчаса. Дорогие женские духи "Красная Москва", разобрали тоже сразу, причём покупали не женщины, а мужчины, явно для будущих подарков. Разобрали командирские сумки, компаса, курвиметры, наборы карандашей. Влет шла писчая бумага, блокноты, конверты. Простые и химические карандаши. Все собирались писать письма родным и близким. Успехом пользовались алюминиевые фляги, ремни и бритвенные принадлежности. Зеркальца разобрали все. Материал для подворотничков старшины брали целыми кусками, а к ним иголки и нитки. Кто-то пустил слух, что увеличительное стекло лучше всяких спичек и зажигалок — надёжнее. Разобрали все лупы и взяли два имеющихся дорогих бинокля. В общем, через два часа товара в кузове практически не осталось. Галя только успевала укладывать пустую тару, десять раз пожалев, что не уговорила комбата взять в помощницы Наталью.

Комбат, когда уходил по штабным инстанциям, водителям приказал находиться около машин, а сержанту Семёнову провести занятие с бойцами отделения по рукопашной подготовке, чтобы красноармейцы не мучились ожиданием командира, а занимались делом. Вот сержант и проводил, собрав вокруг массу зрителей.

Красноармейцы, вооружённые двухметровыми шестами, изображавшими винтовки, сначала отрабатывали штыковой бой, пять на пять. Одни по команде сержанта наносили удары, вторые отбивали. Причём удары наносили рассчитанные не на русские, а на немецкие ножевые штыки. Семёнов командовал: — Круговым, слева в живот — бей! Круговым, слева, в шею — бей! Круговым слева, в бедро — бёй!