Карпов указания на открытие огня не отдавал. Внутренний голос говорил, что надо подождать. Пошёл эшелон с другой стороны. Фельдфебель, услышав шум поезда, опять что-то прокричал по-немецки, и оба часовых на мосту выкинули в сторону белые флажки, очевидно показывая, что мост к проходу состава готов. При приближении поезда, флажки поставили вертикально. Затем убрали флажки в висевшие на боку чехлы. Видно немцы ввели сигнализацию между охраной и поездными бригадами. Было бы хорошо допросить пленного. Но немецкого никто в группе не знал. А вот забрать флажки и пару комплектов немецкой формы, такая мысль в голову командиру пришла. Немцы расположились с той же стороны, что разведчики и снайпер. На этом берегу был лишь часовой. И правильно, кто в ложбину полезет, там и сыро и обзор никакой. В ложбины лезут гаубичники, да миномётчики. А пехота всегда занимает места, что повыше. Ей поэтому и достаётся.

Посматривая за немцами, просидели ещё один час. Пошёл эшелон со стороны Бреста. Звук, по вырубленной для путей просеке, предупреждал за несколько минут до появления состава. Вот паровоз показался на горе. Часовые выкинули белые флажки, и эшелон, не сбавляя скорости начал накатываться на мост.

— Давай, — тихо скомандовал Карпов.

Рокотов выждал ещё секунду и вдавил ручку. Мост вздыбился и рухнул. Паровоз клюнул вниз и, пролетев по воздуху десяток метров, воткнулся котлом в противоположный устой. Котел взорвался. Вагон ударил в тендер и перескочив его залез на паровоз, чтобы тут же быть вытолкнут собратьями на другую сторону речки, где благополучно и перевернулся. Через пару секунд на месте моста выросла куча искорежённых вагонов. Эту кучу разбавили десяток танков, сорвавшихся с платформ. Один танк, выбившись из общего строя, успешно трамбующего вагоны, скатился к самой речке, задрав вверх бронированное брюхо. Снайпер Рыбаченко, понимая, что за этим грохотом выстрелов винтовки никто не расслышит, достреливал уже вторую обойму бронебойно-зажигательных патронов в цистерну, прицепленную в конце состава. Взорвалась она лишь на седьмом выстреле. Мощный взрыв и поток горящего бензина довершил дело. Рокотов к этому времени как раз свернул на катушку остаток провода, а Карпов распрощался с мыслью о белых флажках и немецкой форме. От стоянки охраны ничего не осталось. Старший лейтенант дал приказ на отход. Дождавшись, пока переправятся люди с той стороны реки, командир повёл свою группу в направлении Люблина. В задании было ещё три цели.

После обеда пресса выплеснула ещё одну сенсацию.