— Борис, спроси, где раненые лежат, — попросил Глеб.

— Две крайние хаты с того конца села — медсанбат, — сказал разведчик.

— Вы давайте двигайтесь, я вас через десять минут догоню, — передал Хранитель комбату. Михайлов приказал установить светомаскировку на фары, и колонна двинулась в сторону Розжалива. Впереди катил танк разведчиков.

Сержант нашёл медсанбат практически сразу. В отдельной хате лежали бойцы, в другой, была операционная, и ютились медики. Разбито две палатки под деревьями. В них Глеб не заглядывал. Раненых было шестеро. Два тяжёлых, с обширными ожогами. В десять минут сержант не уложился, справился за пятнадцать. Пожелал удачи в выздоровлении и дальнейших боях, и перекрестил. Молоденькая медсестра, ухаживавшая за ребятами, ойкнула и бросилась из хаты, когда там засиял вспыхнувший ярким светом крест. Крест поднялся над домом и висел примерно в течение минуты. Его видели не только выбежавшие врачи, но и местные, многократно крестившиеся на Знак Божий.

— Повезло, ребятам! Теперь выживут, если сам Ангел-Хранитель их благословил! — сказал начальник медсанбата. — А я в двоих уже начал сомневаться.

Среди селян поползли слухи, что приходил Ангел-Хранитель и пораненных воев вылечил. Селу хватило обсуждений на полночи. Очевидцы расспрашивались с дотошностью не по одному разу. У старой Матрёны, хозяйки хаты, прошла поясница и коленный сустав, которыми старушка маялась десять лет, натирая различными мазями. Хотя светящегося креста она не видела — спала в своём закутке за печкой.

Глеб в это время уже пристроился опять к колонне, о чём сообщил комбату. Он прошёл над спящим селом, заметил замаскированный броневик у околицы и поднялся над полем боя, освещенным луной.

Да, шестнадцать подбитых танков в наличии имелось. Два БТ, шесть тридцать четвёрок, и восемь немецких Т-2 и Т-3. Сержант облетел сначала наши. Сгоревших было два. Обе тридцать четвёрки, ближние к немцам. Вероятно, противотанковые пушки всадили в них не по одному снаряду, чтобы поджечь. Сержант даже нашёл место двух противотанковых батарей. На одной позиции осталось два изувеченных орудия, на второй россыпь стреляных гильз. Пушки были калибра пятьдесят миллиметров. Картина боя была ясна. Сначала била одна батарея, а когда танки повернули на неё, в борт ударила другая. Поэтому рота и пострадала. У немцев было три сгоревших танка. Пять стояли без видимых ночью повреждений. Внутри танков были тела убитых. Раненых и живых не наблюдалась. Зато пулемёты были все на месте. Да и вообще для обороны их приспособить ничего не стоило, а может, даже, и отремонтировать ребята сумеют. Главное — оттащить в тихое место.