— Да вы что, не верите, сынки?! Вот, посмотри, Коля! — Вертолетыч расстегнул комбинезон и одним махом сорвал пластырь и все что им было приклеено.

Студент аж в лице поменялся. Но, к своему великому удивлению, от, еще совсем недавно, свежего шва остался только слегка покрасневший шрам.

— Не может быть! — Николай осторожно понажимал пальцем вокруг шрама. — Просто — чудеса какие-то.

— Так ты же "сборку" прикладывал! — Вакула тоже, присев возле Вертолетыча, рассматривал его чудом исцеленный бок.

— Прикладывал. Только она не могла способствовать такому быстрому заживлению! Даже с компрессом из артефактов Дед на ноги нормально мог бы встать…. дней через пять-шесть!

— Значит — я такой живучий, мужики! Радуйтесь — таскать меня на себе больше нет необходимости! Где мои стволы?

В это время Гаврош, слегка пошатываясь, вышел из вагона в пещеру.

— А где это мы, кто ни будь может сказать? — раздался оттуда его голос.

— Где ж еще, — проворчал Бобер, прихлебывая из фляги, — где и были — в пещере!

— Понятно, что в пещере! — Откликнулся Гаврош. — Но только не в той, в которой мы загружались в эту тарантайку!

— То есть, — Вакула тоже вышел из вагона, — мы, все-таки, действительно двигались куда-то?

— Вов, — присоединился к друзьям Свист, — мне тоже казалось, что нас только потрясло в этой бочке, покидало туда-сюда. А, оказывается — мы действительно катались! Пещера то совсем не та!

— Свет! Там свет, мужики! — раздался голос Гавроша, который успел отойти метров на двадцать.

— Интересно, я ни там, ни здесь не слышал работающих генераторов. Откуда же электричество берется? Как думаешь, Валь?

— Да нет, ты не понял, Вов! — Чуть не бегом вернулся Гаврош. — Там дневной свет. Солнышко пробивается. Там выход!

— Куда?

— Наружу, командир, на свет Божий!

* * *

Сталкеры стояли на небольшом — метров пять на десять, каменном пятачке, с замершим дыханием и широко раскрытыми от удивления и восхищения глазами. За спинами у них зиял чернотой выход из пещеры, а спереди раскинулось огромное пространство, залитое ярко-зелеными, до боли в глазах, лесами и долинами, перечеркнутое голубой лентой искрящейся на ярком солнце речки. Площадка, на которой стояла группа, находилась над раскинувшейся внизу равниной на большой высоте — метров сто, не меньше.

— Господи! Красотища-то какая! — Первым выдавил из себя Вертолетыч.