Со стороны свалки нёсся Бульдозер, приближаясь к растерянным товарищам. На бегу поправляя спадающие штаны одной рукой, второй он придерживал выпадающий изо рта язык, которого выпирало, от усердия. Он, с разбега плюхнулся на рюкзак и бешено вращая глазами, недовольно прорычал, вытирая пот с раскрасневшегося лица:

— А вы что хотели — водка так просто не даётся! В следующий раз, в магазин пойдёшь ты!

С этими словами он ткнул пальцем в Сутулого и положил прибор на пенёк, прикрыв сверху газетой.

— Вот, в метрополитене под руки попалась свежая пресса. Прихватил, пока улепётывал.

Газета «Энский вестник» изрядно помялась, пока Бульдозер её тискал по переходам метро, но имела вполне читабельный вид. В сводке происшествий за последнее время имелся крупный раздел: «Их разыскивает милиция!» На всю страницу красовались десять знакомых лиц, не имевших толкового порядка очерёдности.

— Вот это морда! — восхитился Почтальон. — Будто сведена комой…

В это время, он как раз рассматривал виновника торжества.

— Твоя рожа лучше, можно подумать! — огрызнулся Бульдозер.

— Похоже, что его укусила змея, — сказал Пифагор, заглянув Почтальону через плечо.

— Скорее всего — сделали инъекцию ботулизма, — со знанием дела, поправил обоих Бармалей.

— Хуже может быть, только фото на паспорт, — изрёк Крон известную истину, кочующую из анекдота в анекдот.

— Не только! — возразил Комбат. — Ещё фото «На память!» сюда можно присовокупить.

— Кстати — почему милиция, а не полиция? — не понял Доцент.

— Когда вешали, была ещё милиция, — пояснил Дед. — Сколько времени-то прошло.

— Ну, не так уж и много…

Оба проводника: и Макинтош, и Сусанин — с любопытством разглядывали фото тех, кого они водили по зоне отчуждения. Собственно, они и сами, вполне могли бы угодить в этот раздел, как нарушители пребывания в запретной зоне, не входящих в список разрешённых лиц.

— Смотрите — ка, какое объявление! — воскликнул Кащей. — «Есть работа за рубежом… Энской области…»

— В подтанцовках на картофельных полях? — засмеялся Пифагор.

— Точно! — подтвердил Бармалей. — Спляшем, друзи мои! Не отдадим родную землю на растерзание, да на поругание заграничному комбайну! Комбат — целься!

— Как ты помнишь, от «Шмеля» мы дружно отказались, — возразил несостоявшийся артиллерист.