Повелитель тихо рассмеялся, а толстяк тем временем продолжал:

— Как вы скажете, так и будет. Но мне кажется, что вы всё уже давным-давно решили.

Всё ещё продолжая посмеиваться, повелитель произнёс:

— Вот за что я тебя уважаю, Акбар, так это за то, что ты можешь одновременно сделать несколько вещей: и вроде бы незамысловато польстить, но и в то же время сказать чистую правду. — Человек с чёрным камнем на тюрбане внезапно посерьёзнел: — Да, ты прав, архимаг. Я уже всё решил.

Повелитель решительно выпрямился и поднялся с простого, без всяких украшений лёгкого деревянного стула. Его примеру тут же последовали остальные.

— Милостью великого Вестника и с благоволения высших сил я, Великий визирь Ларистана Искандер Фазиль, говорю вам… Мы будем воевать с Рарденом.

Ритуальная клятва была произнесена, и теперь назад дороги не было.

Искандер взглянул на Ибрагима:

— Командующий армией Ибрагим-паша. — Названный мгновенно вытянулся по стойке «смирно». — В течение недели утвердить один из планов вторжения и начать подготовку к его исполнению.

— Есть, мой повелитель!

— Министр иноземных дел Ахмед Шах, — повернулся визирь к следующему вельможе. — Свяжитесь с нашими союзниками и обсудите вопросы общей координации боевых действий. Также займитесь усыплением бдительности послов Рардена — договоритесь о заключении более выгодных торговых соглашений и намекните на возможность совместного военного сотрудничества, можете даже предложить заключить договор о дружбе и ненападении.

— Но, повелитель… — растерянно пробормотал министр. — Ведь тогда при нападении нам придётся нарушить данное слово…

— Вы считаете, что слово теперь имеет хоть какое-то значение? — голос визиря обрёл металлические нотки. — Вы не понимаете, что нам предстоит? Тогда мне, вероятно, следует вас заменить.

Из-под маски благородного аристократа выглянула истинная сущность визиря — жёсткого и деспотичного диктатора, кем на самом деле и являлся Искандер. У всех присутствующих моментально всплыло в памяти ТО САМОЕ его выступление в Меджлисе пять лет назад, когда визирь потребовал для себя чрезвычайных диктаторских полномочий. В тот раз тоже никто не рискнул встать поперёк его воли, даже халиф! Хотя чего ещё было ждать от этого морально раздавленного после поражения во Второй Всемирной войне старикашки…

— Мой повелитель! — в отчаянии завопил явственно побледневший министр иноземных дел. — Я сделаю всё, чтобы исполнить ваше повеление! Умоляю, простите мне мою дерзость!

Проштрафившийся вельможа пал ниц перед визирем, и Искандер неохотно проговорил: