Когда настал конец людскому терпению и открылся сезон охоты на кровососов, первыми в большой войне двух Царств пали низшие звенья каинитов. Упырей не стало вовсе, и трудно сказать, что было бы дальше, если бы борьба за выживание на этом и остановилась. Быть может, как таковые каиниты и исчезли бы, уйдя в тень. Ведь истинный вампир далеко не так жаден до живой крови, чтобы набрасываться на любое человеческое существо, находящееся в прямой досягаемости. А из вурдалака проще сделать вампира, чем позволить ему жить по принятому порядку. Но люди, охваченные животным ужасом, не остановились, и война разгоралась все сильнее с каждым следующим убитым каинитом. И тогда Патриархи пошли на отчаянный шаг. Их деяния, направленные против самой сути жизни, заставили людей пойти на компромисс. В установившемся мире нашлось место всем.
Однако идея Патриархов, оказалось, имела и второе дно. Они сделали ставку на то, что люди, которые заключили контракт с вампирами, не вечны в отличие от своих визави. К тому же тяга к тотальной секретности, столь сильная в людях, станет миной с замедленным действием. Шли века, мир и покой царили в отношениях между людьми и вампирами. Но первые жили слишком мало, чтобы контроль над ситуацией постоянно находился в их руках. Уходили последние, кто помнил войну. Умирали те, кому было завещано хранить в тайне события былых времен. И люди постепенно забывали о вампирах.
Но и последние стали мудрее. Выбор между открытой властью над людьми, достичь которой можно было через новое противостояние, и теневым, скрытым существованием во имя собственных идеалов был сделан в пользу последнего. Тогда и родилась идея о том, что для поддержки собственной популяции продуктивнее обращать людей в каинитов по принципу обоюдного согласия. Таким образом, чистоту крови через ритуал можно контролировать со стопроцентной вероятностью, а все случаи непроизвольных нападений на человека трактовать через понятные людям, научно обоснованные, обтекаемые термины медицинского, оккультного или криминального свойств.
Но природа в конечном итоге рассудила по-своему. Лишенные естественного стимула бороться за свое существование, вампиры начали вырождаться. Да, они сохраняли бессмертие, сверхсилу, ловкость и иные, недоступные смертным, качества. Но то, что так или иначе делало их вампирами — жажда крови, — проявлялось не в каждом их них. Точнее, пить кровь все еще хотелось, но мутации в организме делали ее смертельным ядом. Такие каиниты были вынуждены веками сидеть на искусственных заменителях, которые, кстати говоря, были получены не сразу. А до этого смерть подобных вампиров была ужасна. Чтецы аур говорили, что ощущения от такой кончины были ненамного мучительнее, нежели смерть от потери