Порфир наконец проходит в комнату и присаживается на ветхий диван. Тут же у его ног оказывается пес дневальщика, который не ложится, а буквально падает на пол, тяжелым телом придавив одну из ступней Порфира. Человек кривится, но остается неподвижен. У него нет желания связываться с чудовищем, способным в одиночку разорвать несколько десятков противников, чье физическое состояние во много раз крепче его собственного.

— Как носителям печатей, нам стоит обсудить ряд вопросов. — Машруш выбирает себе место в одном из углов, откуда просматривается все помещение, и с удобством располагается там.

— Во-первых, кто из вас обладает Полномочием?

99 внимательно смотрит на дневальщика, через некоторое время сдавленно произносит:

— Выполняя волю своего господина, Полномочием наделен я.

— Что ж, милорд… — после чего Машруш произносит нечто на древнем языке каинитов, — в моем лице рад приветствовать… — и снова с его губ срываются острые звуки темной речи.

100 сплевывает красную от сукровицы слюну и зло произносит, обращаясь к брату:

— Почему мне ни слова не было сказано о Полномочии?!

— Это не так принципиально, брат. — Спокойствие постепенно возвращается к 99, к тому же его больше интересует регенерация поврежденной руки.

Ведь со всем остальным можно разобраться позже. Но вслух он говорит совершенно иное:

— Надеюсь, все согласятся со мной, что более нет смысла обсуждать происшедшую потасовку. Единственный факт, весьма меня интересующий, — почему этот червь до сих пор жив?

Порфир закуривает еще одну сигарету. Несколько дней постоянного общения с вампира ми разного калибра заместили в его душе чувство постоянного страха на абсолютное безразличие ко всему, что происходило вокруг. Пожалуй, если бы этого не произошло, то разуму человека была бы нанесена достаточно глубокая психическая травма. Стоило бы ответить на вопрос 99 самостоятельно, тем более что ответ был понятен Порфиру. Точнее, той второй сущности, которая начала зарождаться внутри его сознания, не как отдельная личность, а скорее всего как некая новая грань его прежней. Зато с быстрым ответом нашелся Машруш, добровольного взявший на себя роль барьера между вампирами и человеком:

— Он несет на себе следы перерождения.

— Чья кровь?

В этом состоит одна из загадок, которую нам стоит разрешить.

— В каком смысле?

— Я перестал отбрасывать тень. — Порфир все же не выдерживает тяжелой ноши безучастного зрителя.

99 и 100 переглядываются между собой. 100, чья рана практически затянулась, встает, чем привлекает к себе внимание монструозной собаки. Та рычит, но не двигается с места. Вампир подходит к брату и помогает тому подняться.