— А если человек не хочет? Если ему достаточно того, что у него есть?

Железный Март сдвинул брови, от чего выражение его лица стало не просто жестким, а даже жестоким.

— Чушь! — рявкнул он. — Человек не хочет, потому что не знает, чего нужно хотеть.

— И вы готовы поделиться опытом, — кивнув, утвердительно сказал Датч. — Мрачная перспектива, — признался он равнодушно и зевнул. — Спать-то как хочется…

Железный Март резко отодвинулся, словно его действительно задело такое явное равнодушие к счастьевским идеям.

— Если весь мир заблуждается — почему бы не изменить мир? — сказал он резко. — И начать с тебя. Или с твоего брата.

Человек очень сильно зависит от состояния своей материальной оболочки и часто никакая воля не помогает побороть усталость. Становится очень трудно контролировать свои действия. Но на этот раз Датчу удалось сохранить равнодушное выражение на лице.

— Вы, как-то, очень сильно восставали против обвинения в применении пыток на "Счастья Человечества", — заметил он. — Это такая же иллюзия, как ваша конституция?

Март Акдак снисходительно усмехнулся, совершенно успокоившись.

— Лазутчики и предатели ни в какие времена не могли рассчитывать на вежливое обхождение, — просто ответил он. — Я и мне подобные стоят на страже спокойствия и порядка своей планеты. Рядовым гражданам неинтересно, какими средствами мы этого спокойствия и порядка добиваемся. Их интересует результат.

— Поэтому вы всегда врете, — резюмировал Датч. И подумал, что если этот "громила" хочет запугать его как можно сильнее — он зря старается: сильнее уже некуда.

— Не землянину обвинять меня во лжи! — заметил Железный Март. — Любой политический акт, принятый на Земле со времен праотцев — приправленная правдой ложь. Мы говорим правду!

Датч решил не вступать в полемику. У него не было на это ни сил, ни желания.

— Правда — очень многогранное понятие. Говоря иначе — у правды много лиц) — продолжал между тем Железный Март. — Каждому мы показываем правду с той стороны, с которой он готов ее воспринимать.

Датч допил воду. В графине больше ничего не было.

— Что с моим братом и с кадийкой, которая была с нами? — спросил он вместо того, чтобы развивать предложенную тему.

— О них заботятся мои люди.

— Так же, как обо мне?

— По твоему, шпионам полагается что-то лучшее? — Железный Март решил, что самое время объяснить этому землянину, что у него нет выбора.

— Я должен их видеть, — просто сказал Датч, ставя на стол пустой стакан. — В противном случае можешь не трудиться, убеждая меня в том, на сколько твое общество лучше моего.